Артур Конан Дойль (Arthur Conan Doyle)
«Песни действия» (1898). 2. Кремона
Французская армия под командованием маршала Виллероя, — в состав этой армии входила ирландская бригада, — удерживала укрепленный город Кремону в течение зимы 1702 года. Но в городе нашёлся священник-предатель, и однажды утром принц Евгений, главнокомандующий австрийской имперской армией, занял город, — весь и внезапно, — прежде чем кто-либо успел поднять тревогу. Виллерой и большая часть французского гарнизона попала в плен. Однако ирландцы — два полка под командованием Диллона и Берка, засев в крепости, — её месторасположение позволяло держать под контролем шлюзные ворота, — целый день обороняли её, и не оставили позиции, несмотря на все попытки принца Евгения перетянуть их на свою сторону. Не сумев захватить крепость, принц Евгений вынужден был оставить город. (Примечание А. Конан Дойля).
И грозен он, и страшен он, австрийский гренадёр,
Для вражьих стен и башен, австрийский гренадёр.
Издалека, почти в ночи
Они пришли и — и т-с! молчи! —
Проникли утром в сонную Кремону.
Ни шёпота людского, ни ржанья лошадей.
Пехота — лотарингцы, а конница — Дюпрей.
Сошлись на площади в тиши.
Светало… Местных — ни души…
И — захватили сонную Кремону!
Вскочил с постели маршал, отважный Виллерой.
Забыл парик напялить прославленный герой.
«Я потерял моих ребят,
А те — меня. Эх, будь я клят!
И вместе потеряли мы Кремону».
Евгений, принц австрийский, смеясь промолвил: «Да!
Мы вас перехитрили. Победа, господа!
Мы захватили Цитадель.
Наш гордый флаг видать отсель:
Вон, чёрно-желтый, вьётся над Кремоной!»
Майор Дэн O’Махони грохочет на плацу:
«Шесть сотен нас, ирландцы! Нам сдача не к лицу!
Надеть рубашки — и айда!
Какое утро, господа!
Пройдемтесь-ка по улицам Кремоны!»
Майор Дэн О’Махони грохочет у ворот:
«Шесть сотен нас, ирландцы! Вперёд! Вперёд! Вперёд!
Живей, Диллон! Быстрее, Берк!
Нас ждут резня и фейерверк,
Но мы австрийцам не сдадим Кремону!»
Майор Дэн О’Махони — бригада под рукой.
Вошли ребята в крепость, что встала над рекой.
Майор: «Позора — не хочу!
За мной, друзья, плечом к плечу!
Вовек австрийцам не видать Кремоны!»
Евгений, принц австрийский, не рад своей судьбе.
Наёмного ирландца потребовал к себе.
«Макдоннелл, поспеши к своим.
Они одни, скажи ты им,
Мне не сдались в захваченной Кремоне!»
Парламентёр Макдоннел спешит через овраг.
К его сержантской пике привязан белый флаг.
А над рекою — бодрый крик:
«Мужайтесь, Клер и Лимерик,
Последние защитники Кремоны!»
Парламентёр — майору: «Австрийских войск не счесть.
Пустите наших к шлюзу, покуда время есть.
Вернусь ни с чем, — ужо тогда
Вам худо будет, господа:
Австрийцы вас не пощадят в Кремоне!»
Майор: «Коль это правда, мы остаемся тут,
И шлюзные ворота австрийцы не возьмут.
Евгений не отдаст приказ,
Покуда будешь ты у нас.
Будь гостем у защитников Кремоны!»
Кровавый день! — Германцы — на штурм — ура! ура!
Кровавый день! — Убитых — во рву — растёт — гора.
Уже река красным-красна,
А что с победой? — Неясна.
(«Евгений, хрен тебе, а не Кремона!»).
Кровавый день! — И снова — ба-бах! ба-бах! ба-бах!
Пехота — лотарингцы, дюпрейцы — на конях.
Здесь Таафе и Геберштейн,
Гусары с Рейна (дивный Рейн!),
Все — в битве: высока цена Кремоны!
Орут, орут германцы, орут — в ушах звенит.
Орут они и бьются, как волны о гранит.
Мужайтесь, Лимерик и Клер!
Ирландцы — доблести пример.
Ну, кто захватит выход на Кремону?
Воскликнул принц Евгений: «Тьфу, не хватает зла!»
Воскликнул принц Евгений: «Удача — уплыла!»
Воскликнул принц: «Отходим прочь!
Темнеет; скоро будет ночь.
Боюсь, дела закончены в Кремоне».
Уокоп — Маколиффу: «Австрийцы отойдут».
Майор Дэн О’Махони: «Да, больше не попрут.
А мы сумеем как-нибудь
Им указать короткий путь,
Короткий путь из города Кремоны».
Вперед! — И захватили у Нойберга штандарт,
И барабан — у Диака (ха-ха, вошли в азарт!).
Австрийцы конные — вдали,
Вдоль По печально отошли,
Понурившись, оставили Кремону.
Ирландцы торжествуют, — их двести на стене.
Четыреста — погибли, служа чужой стране.
Ирландец, — лучше нет бойца,
Он всюду бьется до конца, —
И в Дублине, и в неродной Кремоне.
«Отличная работа! — промолвил де Водрей. —
Диллон и Берк, прославит вас Франция, ей-ей!
Что ни попросите сейчас,
Всё будет сделано для вас,
Героев отвоеванной Кремоны!»
Майор Дэн О’Махони: «Нас подняли чуть свет.
На нас — одни рубашки, штанов же — нет как нет.
Мы этим очень смущены.
Дозвольте нам надеть штаны:
Прохладно нынче вечером в Кремоне!»
© Перевод Евг. Фельдмана
Все переводы Евгения Фельдмана
Оригинал или первоисточник на английском языке
«Songs of Action» (1898). 2. Cremona
The Grenadiers of Austria are proper men and tall; The Grenadiers of Austria have scaled the city wall; They have marched from far away Ere the dawning of the day, And the morning saw them masters of Cremona. There’s not a man to whisper, there’s not a horse to neigh; Of the footmen of Lorraine and the riders of Dupres, They have crept up every street, In the market-place they meet, They are holding every vantage in Cremona. The Marshal Villeroy he has started from his bed; The Marshal Villeroy has no wig upon his head; ‘I have lost my men!’ quoth he, ‘And my men they have lost me, And I sorely fear we both have lost Cremona.’ Prince Eugene of Austria is in the market-place; Prince Eugene of Austria has smiles upon his face; Says he, ‘Our work is done, For the Citadel is won, And the black and yellow flag flies o’er Cremona.’ Major Dan O’Mahony is in the barrack square, And just six hundred Irish lads are waiting for him there; Says he, ‘Come in your shirt, And you won’t take any hurt, For the morning air is pleasant in Cremona.’ Major Dan O’Mahony is at the barrack gate, And just six hundred Irish lads will neither stay nor wait; There’s Dillon and there’s Burke, And there’ll be some bloody work Ere the Kaiserlics shall boast they hold Cremona. Major Dan O’Mahony has reached the river fort, And just six hundred Irish lads are joining in the sport; ‘Come, take a hand!’ says he, ‘And if you will stand by me, Then it’s glory to the man who takes Cremona!’ Prince Eugene of Austria has frowns upon his face, And loud he calls his Galloper of Irish blood and race: ‘MacDonnell, ride, I pray, To your countrymen, and say That only they are left in all Cremona!’ MacDonnell he has reined his mare beside the river dyke, And he has tied the parley flag upon a sergeant’s pike; Six companies were there From Limerick and Clare, The last of all the guardians of Cremona. ‘Now, Major Dan O’Mahony, give up the river gate, Or, Major Dan O’Mahony, you’ll find it is too late; For when I gallop back ’Tis the signal for attack, And no quarter for the Irish in Cremona!’ And Major Dan he laughed: ‘Faith, if what you say be true, And if they will not come until they hear again from you, Then there will be no attack, For you’re never going back, And we’ll keep you snug and safely in Cremona.’ All the weary day the German stormers came, All the weary day they were faced by fire and flame, They have filled the ditch with dead, And the river’s running red; But they cannot win the gateway of Cremona. All the weary day, again, again, again, The horsemen of Dupres and the footmen of Lorraine, Taafe and Herberstein, And the riders of the Rhine; It’s a mighty price they’re paying for Cremona. Time and time they came with the deep–mouthed German roar, Time and time they broke like the wave upon the shore; For better men were there From Limerick and Clare, And who will take the gateway of Cremona? Prince Eugene has watched, and he gnaws his nether lip; Prince Eugene has cursed as he saw his chances slip: ‘Call off! Call off!’ he cried, ‘It is nearing eventide, And I fear our work is finished in Cremona.’ Says Wauchop to McAulliffe, ‘Their fire is growing slack.’ Says Major Dan O’Mahony, ‘It is their last attack; But who will stop the game While there’s light to play the same, And to walk a short way with them from Cremona?’ And so they snarl behind them, and beg them turn and come, They have taken Neuberg’s standard, they have taken Diak’s drum; And along the winding Po, Beard on shoulder, stern and slow The Kaiserlics are riding from Cremona. Just two hundred Irish lads are shouting on the wall; Four hundred more are lying who can hear no slogan call; But what’s the odds of that, For it’s all the same to Pat If he pays his debt in Dublin or Cremona. Says General de Vaudray, ‘You’ve done a soldier’s work! And every tongue in France shall talk of Dillon and of Burke! Ask what you will this day, And be it what it may, It is granted to the heroes of Cremona.’ ‘Why, then,’ says Dan O’Mahony, ‘one favour we entreat, We were called a little early, and our toilet’s not complete. We’ve no quarrel with the shirt, But the breeches wouldn’t hurt, For the evening air is chilly in Cremona.’
1898
2015
