Вэчел Линдсей (Vachel Lindsay)
Авраам Линкольн бродит в полночь
Для всех нас знаменательно и важно, Что в полночь в нашем городе всегда Проходит молчаливо скорбный призрак Пред мрачным, старым зданием суда. То к дому своему пройдет и вспомнит, Как здесь при нем играла детвора, То выйдет он на городскую площадь И ходит там до самого утра. Высок и худ! На нем сюртук старинный, Цилиндр и шарф — потертый старый плат. Таким его мы знаем все и любим, Народный вождь, из прерий адвокат! Он спать не может на холме спокойно. Он с нами вновь, живой, в борьбе со злом, И мы, проснувшись и вздыхая, слышим, Как он идет в молчании ночном. Он думает о королях и людях. Нет, не до сна, когда вопит весь мир! Неведомо за что солдат воюет, А дом его в деревне пуст и сир. Магнаты войн бесчестны и преступны, Гремят дредноуты пучин морских, И на плечах он ощущает тяжесть Безумных дел и страшных мук людских. Он ждет, что возвестит заря средь ночи Освобождение Европы всей, Союз народов на Земле Рабочих И вечный мир всех Гор, Равнин, Морей. Монархи всюду замышляют войны, И люди, как рабы, еще в ярме. Когда ж настанет мир и вновь спокойно Уснуть он сможет на своем холме? Перевод Михаила Зенкевича
Оригинал или первоисточник на английском языке
Abraham Lincoln Walks at Midnight
It is portentous, and a thing of state That here at midnight, in our little town A mourning figure walks, and will not rest, Near the old court-house pacing up and down. Or by his homestead, or in shadowed yards He lingers where his children used to play, Or through the market, on the well-worn stones He stalks until the dawn-stars burn away. A bronzed, lank man! His suit of ancient black, A famous high top-hat and plain worn shawl Make him the quaint great figure that men love, The prairie-lawyer, master of us all. He cannot sleep upon his hillside now. He is among us: -- as in times before! And we who toss and lie awake for long Breathe deep, and start, to see him pass the door. His head is bowed. He thinks on men and kings. Yea, when the sick world cries, how can he sleep? Too many peasants fight, they know not why, Too many homesteads in black terror weep. The sins of all the war-lords burn his heart. He sees the dreadnaughts scouring every main. He carries on his shawl-wrapped shoulders now The bitterness, the folly and the pain. He cannot rest until a spirit-dawn Shall come; -- the shining hope of Europe free; The league of sober folk, the Workers' Earth, Bringing long peace to Cornwall, Alp and Sea. It breaks his heart that kings must murder still, That all his hours of travail here for men Seem yet in vain. And who will bring white peace That he may sleep upon his hill again?
1599
