Данте Габриэль Россетти (Dante Gabriel Rossetti)
Сдающая карты
Да, взор ее, что опьянит
Любого, как вином,
Слит с тишиной – так растворен
Мотив один в другом;
Ее глаза пронзают ночь
И видят звезды днем.
Закрыла золотом она
Зеленое сукно;
Какой волшебной тишиной
Чело облечено!
Богат, кто сможет растрепать
Кудрей ее руно.
Танцоры у ее стола
Замкнули тесный круг,
Но четче, резче их прыжков
Чуть уловимый звук –
Ритмичное паденье карт,
Как сердца мерный стук.
И каждая в ее перстах
На миг оживлена,
Но в них игра ее перстней
На миг отражена,
Где зелень, пурпур, синева,
Багрец, голубизна.
Играет с кем она? С тобой,
Любителем перстней,
Со мной – хочу ее постичь,
С людской породой всей,
Играем с нею мы в стране,
Которой нет странней.
В стране, где хаос воцарен,
Где сразу – ночь и день,
Где встать тому, кто лег, не даст
Губительная лень,
Где тьма темнее тьмы самой
И правит смерти тень.
А в картах что? Там бубны бьют,
В сердцах рождая пыл,
Там пики, чей любой удар
Без промаха разил,
Там над могилами кресты
И черви в тьме могил.
Какие правила игры?
Уж близок мой финал,
Игру лишь начал Ты, а он
Еще не начинал,
Но нет на свете никого,
Кто б этих карт не знал.
Ей ведомо, какой из карт
Когда придет черед,
И Жизнью ты игру зовешь,
И жизнь на спад идет,
Когда ж заговорит она,
То Смертью назовет.
Перевод Владимира Рогова
Оригинал или первоисточник на английском языке
The Card-Dealer
COULD you not drink her gaze like wine? Yet though its splendor swoon Into the silence languidly As a tune into a tune, Those eyes unravel the coiled night And know the stars at noon. The gold that’s heaped beside her hand, In truth rich prize it were; And rich the dreams that wreathe her brows With magic stillness there; And he were rich who should unwind That woven golden hair. Around her, where she sits, the dance Now breathes its eager heat; And not more lightly or more true Fall there the dancers’ feet Than fall her cards on the bright board As ’twere an heart that beat. Her fingers let them softly through, Smooth polished silent things; And each one as it falls reflects In swift light-shadowings, Blood-red and purple, green and blue, The great eyes of her rings. Whom plays she with? With thee, who lov’st Those gems upon her hand; With me, who search her secret brows; With all men, blessed or banned. We play together, she and we, Within a vain strange land: A land without any order,— Day even as night (one saith),— Where who lieth down ariseth not Nor the sleeper awakeneth; A land of darkness as darkness itself And of the shadow of death. What be her cards, you ask? Even these:— The heart, that doth but crave More, having fed; the diamond, Skilled to make base seem brave; The club, for smiting in the dark; The spade, to dig a grave. And do you ask what game she plays? With me ’tis lost or won; With thee it is playing still; with him It is not well begun; But ’tis a game she plays with all Beneath the sway o’ the sun. Thou seest the card that falls,—she knows The card that followeth: Her game in thy tongue is called Life, As ebbs thy daily breath: When she shall speak, thou’lt learn her tongue And know she calls it Death.
1348
