Часть I. Басня 19. Лев и Львёнок
Всех благ правителю, что близко Не подпускает швали низкой, И та спешит от тех, кто выше, Найти себя в привычной нише, Где грубо вам хамят в пивнушке, Где пьянь, табак и потаскушки. Вот там, в убогом их сенате, Они блистают – будьте-нате! На фоне швали – все трикраты И Пифагоры, и Сократы! Я в басне их, как есть, представлю, И мир, быть может, чуть исправлю. Какой-то Львёнок недалёкий Возненавидел мир высокий И воспылал любовью острой К попойкам твари разношёрстой. Он средь ослов одним моментом Стал постоянным президентом. От тех, с кем часто он встречался, Он лишь ушами отличался! Промолвить не успеет шутку, А уж ослы хохочут жутко. – Ещё! Ещё! – визжат, хохочут, Вопят: – Собравшиеся хочут! И сын к отцу спешит со смехом Своим похвастаться успехом. И в возбуждении великом Зовёт отца ослиным криком. И молвит Лев: – К чему отчёты? Мне и по крику ясно, кто ты! Пьянчугу, щёголя и вора Легко узнать по разговору. – Да ну! У нас, замечу кстати, Слыву я умником в сенате. – Когда осёл осла похвалит, Осла от счастья наземь валит. Однако, львиное сословье Ослов не емлет славословье! © Перевод Евг. Фельдмана 5.05.2017 Все переводы Евгения Фельдмана
Оригинал или первоисточник на английском языке
Part I. Fable 19. The Lion and the Cub
How fond are men of rule and place,
Who court it from the mean and base!
These cannot bear an equal nigh,
But from superior merit fly.
They love the cellar's vulgar joke,
And lose their hours in ale and smoke.
There o'er some petty club preside;
So poor, so paltry is their pride!
Nay, even with fools whole nights will sit,
In hopes to be supreme in wit.
If these can read, to these I write,
To set their worth in truest light.
A lion-cub, of sordid mind,
Avoided all the lion kind;
Fond of applause, he sought the feasts
Of vulgar and ignoble beasts;
With asses all his time he spent,
Their club's perpetual president.
He caught their manners, looks, and airs;
An ass in every thing, but ears!
If e'er his highness meant a joke,
They grinned applause before he spoke;
But at each word what shouts of praise!
Good gods! how natural he brays!
Elate with flattery and conceit,
He seeks his royal sire's retreat;
Forward, and fond to show his parts,
His highness brays; the lion starts.
'Puppy, that cursed vociferation
Betrays thy life and conversation:
Coxcombs, an ever-noisy race,
Are trumpets of their own disgrace.'
'Why so severe?' the cub replies;
'Our senate always held me wise.'
'How weak is pride!' returns the sire;
'All fools are vain, when fools admire!
But know what stupid asses prize,
Lions and noble beasts despise.'
1811
