Часть I. Басня 24. Бабочка и Улитка
В манерах выскочки-урода – Черты его дурного рода. Однажды утром в день погожий, Едва на свет родившись Божий, Присела Бабочка на розу. Приняв торжественную позу, Она во всём великолепье Явила крыльев многоцветье, В росе, что всюду серебрилась, Тысячекратно отразилась. И мимо Бабочки Улитка Ползла от дома до калитки. На что цветная королевна Садовнику сказала гневно: – Зачем лопатой и руками Война ведётся с сорняками? Зачем покоя ты не знаешь, С утра кустарник подрезаешь? Цветут здесь персики и сливы. Куда ни глянь, везде красиво! К чему здесь рай разнообразный? Для хищной твари всякой-разной? Улитка – вот она, злодейка! – Убей злодейку поскорей-ка! – А ты, – заметила Улитка, – Ведёшь себя не слишком прытко? Смолчала б я, но самомненье Меня выводит из терпенья. В земной рождаешься ты скверне С твоей гордыней непомерной! Пока ты втайне созревала, Не я ль покой твой охраняла? Когда бы не мои заботы, Ты выжила б? Не верю что-то! На встречу с миром незнакомым Ты вышла грязным насекомым. Ничто в тебе не предвещало Того, что позже б восхищало. Да, я скромна, живу в безвестье, Какой была, такая есть я. Но чем твоя завидней ролька? – Ты гусеница ведь – и только! Но ты родни своей не хуже: Вы все прекрасны лишь снаружи! © Перевод Евг. Фельдмана 9-10.05.2017 Все переводы Евгения Фельдмана
Оригинал или первоисточник на английском языке
Part I. Fable 24. The Butterfly and the Snail
All upstarts insolent in place,
Remind us of their vulgar race.
As, in the sunshine of the morn,
A butterfly (but newly born)
Sat proudly perking on a rose;
With pert conceit his bosom glows;
His wings (all-glorious to behold)
Bedropp'd with azure, jet, and gold,
Wide he displays; the spangled dew
Reflects his eyes, and various hue.
His now-forgotten friend, a snail,
Beneath his house, with slimy trail
Crawls o'er the grass; whom when he spies,
In wrath he to the gard'ner cries:
'What means yon peasant's daily toil,
From choking weeds to rid the soil?
Why wake you to the morning's care,
Why with new arts correct the year,
Why glows the peach with crimson hue,
And why the plum's inviting blue;
Were they to feast his taste design'd,
That vermin of voracious kind?
Crush then the slow, the pilfering race;
So purge thy garden from disgrace.'
'What arrogance!' the snail replied;
'How insolent is upstart pride!
Hadst thou not thus with insult vain,
Provoked my patience to complain,
I had concealed thy meaner birth,
Nor traced thee to the scum of earth.
For scarce nine suns have waked the hours,
To swell the fruit, and paint the flowers,
Since I thy humbler life surveyed,
In base, in sordid guise arrayed;
A hideous insect, vile, unclean,
You dragged a slow and noisome train;
And from your spider-bowels drew
Foul film, and spun the dirty clew.
I own my humble life, good friend;
Snail was I born, and snail shall end.
And what's a butterfly? At best,
He's but a caterpillar, dress'd;
And all thy race (a numerous seed)
Shall prove of caterpillar breed.'
2103
