Часть I. Басня 26. Дворняжка и Мастиф
Служа доносчицей хозяйской, Дворняжка с прытью негодяйской Врала безудержно и гадко, За что пила и ела сладко. Сегодня кошку наказали, Другая кошка ходит в зале. Мартышка в дом не кажет носу: В сарай прогнали по доносу. Побили гончую; с испугу Все не глядят в глаза друг другу. Ворюга, план затеяв гадкий, Служанку взял мужскою хваткой, Потом подачку дал Дворняжке, Но после – совершил промашку: С мясцом к Мастифу он подался, Но пёс от взятки отказался, Хотел он псу добавить сальца, Но тут же, взвыв, сбежал без пальца! К хозяину – Дворняжка – живо! Не разобравшись в том, что лживо, Хозяин рявкнул, злой безмерно: – Мастифа – вдёрнуть! Ах, как скверно! Мастиф сказал: – Приказ ужасен, Я требую суда! – Согласен, – Сказал хозяин. Общим сбором Собачий обеспечен кворум. Мастиффа честного нехило Дворняжка в речи очернила. – Хозяин, истины взыскуя, Послушай сторону другую! – Сказал Мастиф. – Знай: лгущий гадко Предаст хозяев без оглядки! Потом бесстрастно и беззлобно Он дело изложил подробно, И был оправдан, – а Дворняжку Казнили тут же, без оттяжки! © Перевод Евг. Фельдмана 11-12.05.2017 Все переводы Евгения Фельдмана
Оригинал или первоисточник на английском языке
Part I. Fable 26. The Cur and the Mastiff
A sneaking cur, the master's spy,
Rewarded for his daily lie,
With secret jealousies and fears
Set all together by the ears.
Poor puss to-day was in disgrace,
Another cat supplied her place;
The hound was beat, the mastiff chid,
The monkey was the room forbid;
Each to his dearest friend grew shy,
And none could tell the reason why.
A plan to rob the house was laid,
The thief with love seduced the maid;
Cajoled the cur, and stroked his head,
And bought his secrecy with bread.
He next the mastiff's honour tried,
Whose honest jaws the bribe defied.
He stretched his hand to proffer more;
The surly dog his fingers tore.
Swift ran the cur; with indignation
The master took his information.
'Hang him, the villain's cursed,' he cries;
And round his neck the halter ties.
The dog his humble suit preferred,
And begged in justice to be heard.
The master sat. On either hand
The cited dogs confronting stand;
The cur the bloody tale relates,
And, like a lawyer, aggravates.
'Judge not unheard,' the mastiff cried,
'But weigh the cause on either side.
Think not that treachery can be just,
Take not informers' words on trust.
They ope their hand to every pay,
And you and me by turns betray.'
He spoke. And all the truth appeared,
The cur was hanged, the mastiff cleared.
1688
