Джордж Гордон Байрон (George Gordon Byron)
* * *
Хочу я быть ребенком вольным И снова жить в родных горах, Скитаться по лесам раздольным, Качаться на морских волнах. Не сжиться мне душой свободной С саксонской пышной суетой! Милее мне над зыбью водной Утес, в который бьет прибой! Судьба! возьми назад щедроты И титул, что в веках звучит! Жить меж рабов — мне нет охоты, Их руки пожимать — мне стыд! Верни мне край мой одичалый, Где знал я грезы ранних лет, Где реву Океана скалы Шлют свой бестрепетный ответ! О! Я не стар! Но мир, бесспорно, Был сотворен не для меня! Зачем же скрыты тенью черной Приметы рокового дня? Мне прежде снился сон прекрасный, Виденье дивной красоты… Действительность! ты речью властной Разогнала мои мечты. Кто был мой друг — в краю далеком, Кого любил — тех нет со мной. Уныло в сердце одиноком, Когда надежд исчезнет рой! Порой над чашами веселья Забудусь я на краткий срок… Но что мгновенный бред похмелья! Я сердцем, сердцем — одинок! Как глупо слушать рассужденья — О, не друзей и не врагов! — Тех, кто по прихоти рожденья Стал сотоварищем пиров. Верните мне друзей заветных, Деливших трепет юных дум, И брошу оргий дорассветных Я блеск пустой и праздный шум. А женщины? Тебя считал я Надеждой, утешеньем, всем! Каким же мертвым камнем стал я, Когда твой лик для сердца нем! Дары судьбы, ее пристрастья, Весь этот праздник без конца Я отдал бы за каплю счастья, Что знают чистые сердца! Я изнемог от мук веселья, Мне ненавистен род людской, И жаждет грудь моя ущелья, Где мгла нависнет, над душой! Когда б я мог, расправив крылья, Как голубь к радостям гнезда, Умчаться в небо без усилья Прочь, прочь от жизни — навсегда! Перевод В. Брюсова Все переводы Валерия Брюсова Когда б я мог в морях пустынных Блуждать, опасностью шутя, Жить на горах, в лесах, в долинах, Как беззаботное дитя, Душой, рожденной для свободы, Сменить наперекор всему На первобытный рай природы Надменной Англии тюрьму! Дай мне, Судьба, в густых дубравах Забыть рабов, забыть вельмож, Лакеев и льстецов лукавых, Цивилизованную ложь, — Дай мне над грозным океаном Бродить среди угрюмых скал, Где, не знаком еще с обманом, Любил я, верил и мечтал. Я мало жил, но сердцу ясно, Что мир мне чужд, как миру я. Ищу, гляжу во тьму — напрасно! — Он скрыт, порог небытия. Я спал и видел жизнь иную, Мне снилось: вот он, счастья ключ! Зачем открыл мне ложь земную Твой, Правда, ненавистный луч! Любил я — где мои богини? Друзья — друзей пропал и след. Тоскует сердце, как в пустыне, Где путнику надежды нет. Порою боль души глухую Смирит вино на краткий срок, И смех мой весел, я пирую, Но сердцем — сердцем одинок. Как скучно слушать за стаканом Того, кто нам ни друг, ни враг, Кто приведен богатством, саном В толпу безумцев и гуляк. О, где же, где надежный, верный Кружок друзей найти б я мог? На что мне праздник лицемерный, Веселья ложного предлог! А ты, о Женщина, не ты ли Источник Жизни, Счастья, Сил! Но я — все чувства так остыли! — Твою улыбку разлюбил. Без сожалений свет мишурный Сменил бы я на мир другой, Чтоб на груди стихии бурной Желанный обрести покой. Туда, к великому безлюдью! Я к людям злобы не таю, По дух мой дышит полной грудью Лишь в диком, сумрачном краю. О, если б из юдоли тесной, Как голубь в теплый мир гнезда, Уйти, взлететь в простор небесный, Забыв земное навсегда! Перевод Вильгельма Левика
Оригинал или первоисточник на английском языке
* * *
1. I would I were a careless child, Still dwelling in my Highland cave, Or roaming through the dusky wild, Or bounding o'er the dark blue wave; The cumbrous pomp of Saxon pride, Accords not with the freeborn soul, Which loves the mountain's craggy side, And seeks the rocks where billows roll. 2. Fortune! take back these cultur'd lands, Take back this name of splendid sound! I hate the touch of servile hands, I hate the slaves that cringe around: Place me among the rocks I love, Which sound to Ocean's wildest roar; I ask but this—again to rove Through scenes my youth hath known before. 3. Few are my years, and yet I feel The World was ne'er design'd for me: Ah! why do dark'ning shades conceal The hour when man must cease to be? Once I beheld a splendid dream, A visionary scene of bliss; Truth!—wherefore did thy hated beam Awake me to a world like this? 4. I lov'd—but those I lov'd are gone; Had friends—my early friends are fled: How cheerless feels the heart alone, When all its former hopes are dead! Though gay companions, o'er the bowl Dispel awhile the sense of ill; Though Pleasure stirs the maddening soul, The heart—the heart—is lonely still. 5. How dull! to hear the voice of those Whom Rank or Chance, whom Wealth or Power, Have made, though neither friends nor foes, Associates of the festive hour. Give me again a faithful few, In years and feelings still the same, And I will fly the midnight crew, Where boist'rous Joy is but a name. 6. And Woman, lovely Woman! thou, My hope, my comforter, my all! How cold must be my bosom now, When e'en thy smiles begin to pall! Without a sigh would I resign, This busy scene of splendid Woe, To make that calm contentment mine, Which Virtue knows, or seems to know. 7. Fain would I fly the haunts of men— I seek to shun, not hate mankind; My breast requires the sullen glen, Whose gloom may suit a darken'd mind. Oh! that to me the wings were given, Which bear the turtle to her nest! Then would I cleave the vault of Heaven, To flee away, and be at rest.
8893
