Джордж Гордон Байрон (George Gordon Byron)
К Времени
О Время! Все несется мимо, Все мчится на крылах твоих: Мелькают весны, медлят зимы, Гоня к могиле всех живых. Меня ты наделило, Время, Судьбой нелегкою - а все ж Гораздо легче жизни бремя, Когда один его несешь! Я тяжкой доли не пугаюсь С тех пор, как обрели покой Все те, чье сердце, надрываясь, Делило б горести со мной. Да будет мир и радость с ними! А ты рази меня и бей! Что дашь ты мне и что отнимешь? Лишь годы, полные скорбей! Удел мучительный смягчает Твоей жестокой власти гнет: Одни счастливцы замечают, Как твой стремителен полет! Пусть быстротечности сознанье Над нами тучею висит: Оно темнит весны сиянье, Но скорби ночь не омрачит! Как ни темно и скорбно было Вокруг меня - мой ум и взор Ласкало дальнее светило, Стихии тьмы наперекор. Но луч погас - и Время стало Пустым мельканьем дней и лет: Я только роль твержу устало, В которой смысла больше нет! Но заключительную сцену И ты не в силах изменить: Лишь тех, кто нам придет на смену, Ты будешь мучить и казнить! И, не страшась жестокой кары, С усмешкой гнев предвижу твой, Когда обрушишь ты удары На хладный камень гробовой! Перевод Татьяны Гнедич
Оригинал или первоисточник на английском языке
To Time
Time! on whose arbitrary wing The varying hours must flag or fly, Whose tardy winter, fleeting spring, But drag or drive us on to die--- Hail thou! who on my birth bestowed Those boons to all that know thee known; Yet better I sustain thy load, For now I bear the weight alone. I would not one fond heart should share The bitter moments thou hast given; And pardon thee---since thou couldst spare All that I loved, to peace or Heaven. To them be joy or rest---on me Thy future ills shall press in vain; I nothing owe but years to thee, A debt already paid in pain. Yet even that pain was some relief; It felt, but still forgot thy power: The active agony of grief Retards, but never counts the hour. In joy I've sighed to think thy flight Would soon subside from swift to slow; Thy cloud could overcast the light, But could not add a night to Woe; For then, however drear and dark, My soul was suited to thy sky; One star alone shot forth a spark To prove thee---not Eternity. That beam hath sunk---and now thou art A blank---a thing to count and curse Through each dull tedious trifling part, Which all regret, yet all rehearse. One scene even thou canst not deform--- The limit of thy sloth or speed When future wanderers bear the storm Which we shall sleep too sound to heed. And I can smile to think how weak Thine efforts shortly shall be shown, When all the vengeance thou canst wreak Must fall upon---a nameless stone.
11575
