Английская поэзия. Льюис Кэрролл. Охота на Снарка. Трали-Врали в Восьми Финтах. Финт Шестой. Сон Балабола. Lewis Carroll. The Hunting of the Snark. Fit the Sixth. The Barrister’s Dream

Охота на Снарка. Трали-Врали в Восьми Финтах. Финт Шестой. Сон Балабола

И напёрстком хотели его поразить,
	И надеждою пылкой, и вилкой,
Жел/дорожною акцией стали грозить,
	И обмылком, и злобной ухмылкой.

И уснул Балабол, доказать не сумев,
	Что Бобёр – кружевник непотребный,
Но давнишний кумир в сновиденье узрев,
	Заседавший в Палате Судебной.

Адвокатствовал Снарк в парике и в очках,
	Защищавший и справа, и слева
Молодую свинью, обвинённую – ах! –
	В незаконном побеге из хлева.

Доказательства были, что эта свинья
	Не пришла по команде к загону.
И толмачил Судья, каковая статья
	Применяется здесь по закону.

Обвинительный акт, прозябал, сырова(к)т,
	Да и Снарк был туманчив до жути...
Лишь часа через три разобралось Жюри
	В сути Дела о свинском закуте.

Но ещё обвинительный акт не прочли,
	Как Присяжные враз указали:
Ни словечка понятным они не сочли,
	Что в судебном услышали зале.

На судейские «Ик!» адвокатское «Фиг!»
	Прозвучало разумно и здраво.
Снарк промолвил: «Судья и коллеги-друзья,
	Посмотрите налево-направо:

По статье об Измене грозит эшафот,
	Или штрафом задавят большущим.
Обвиненье в Банкротстве само отпадёт,
	Если признан клиент неимущим.

Но не может вина быть свинье вменена
	В Дезертирстве – хотя бы условно,
Ибо Алиби прочно имеет она.
	Это значит: свинья невиновна.

Показанья учесть попрошу, ваша честь, –
	Он к Судье обратился с поклоном, –
И черту вас прошу я по Делу подвесть
	В соответствии с нашим законом».

«Но в чертáх ни чертá я не смыслю», – Судья
	Отвечал – и услышал от Снарка:
«Не умеете вы – подведу её я».
	И подвёл, и Суду стало жарко!

Показанья Свидетелей свёл он к нулю,
	Изменив на свои показанья,
И взмолился Судья: «При вердикте, молю,
	Вы умерьте свои притязанья!»

И насупился Снарк, и под сводом дворца
	Раздалось роковое: «ВИНОВНА!»
И схватились Присяжные все за сердца,
	И упали на пол – поголовно.

И решительный Снарк произнёс приговор,
	И Судья промолчал боязливо,
И вошла тишина во дворец и во двор,
	Словно воды во время разлива.

«На плантации! Труд от зари до зари!» –
	Прозвучали слова Адвоката.
И заметил Судья: «Хорошо для Жюри,
	Для Юстиции, сэр, – СНАРКовато!»

Но тюремщик вошёл и сказал: «Господа,
	Приговор ваш не стоит понюшки,
Ибо свинка покинула нас навсегда,
	Десять лет, как уж нету свинюшки!»

Попрощался Судья, и ушёл отдыхать,
	А за ним и Жюри потянулось,
И один только Снарк продолжал громыхать,
	Ибо в нём честолюбье проснулось.

Балабол при луне это видел во сне.
	Громыхание утречком рано
Было слышно не зря: то ни свет ни заря
	Просыпался набат Балабана!

© Перевод Евг. Фельдмана
7-20.10.1998
Все переводы Евгения Фельдмана

Текст оригинала на английском языке

The Hunting of the Snark. Fit the Sixth. The Barrister’s Dream

They sought it with thimbles, they sought it with care; 
  	They pursued it with forks and hope; 
They threatened its life with a railway-share; 
  	They charmed it with smiles and soap. 

But the Barrister, weary of proving in vain 
  	That the Beaver’s lace-making was wrong, 
Fell asleep, and in dreams saw the creature quite plain 
  	That his fancy had dwelt on so long. 

He dreamed that he stood in a shadowy Court, 
  	Where the Snark, with a glass in its eye, 
Dressed in gown, bands, and wig, was defending a pig 
  	On the charge of deserting its sty. 

The Witnesses proved, without error or flaw, 
  	That the sty was deserted when found: 
And the Judge kept explaining the state of the law 
  	In a soft under-current of sound.

The indictment had never been clearly expressed, 
  	And it seemed that the Snark had begun, 
And had spoken three hours, before any one guessed 
  	What the pig was supposed to have done.

The Jury had each formed a different view 
  	(Long before the indictment was read), 
And they all spoke at once, so that none of them knew 
  	One word that the others had said. 

“You must know –” said the Judge: but the Snark exclaimed “Fudge!” 
  	That statute is obsolete quite! 
Let me tell you, my friends, the whole question depends 
  	On an ancient manorial right. 

“In the matter of Treason the pig would appear 
  	To have aided, but scarcely abetted: 
While the charge of Insolvency fails, it is clear, 
  	If you grant the plea ‘never indebted.’ 

“The fact of Desertion I will not dispute; 
  	But its guilt, as I trust, is removed 
(So far as relates to the costs of this suit) 
  	By the Alibi which has been proved. 

“My poor client’s fate now depends on your votes.” 
  	Here the speaker sat down in his place, 
And directed the Judge to refer to his notes 
  	And briefly to sum up the case. 

But the Judge said he never had summed up before; 
  	So the Snark undertook it instead, 
And summed it so well that it came to far more 
  	Than the Witnesses ever had said! 

When the verdict was called for, the Jury declined, 
  	As the word was so puzzling to spell; 
But they ventured to hope that the Snark wouldn’t mind 
  	Undertaking that duty as well. 

So the Snark found the verdict, although, as it owned, 
  	It was spent with the toils of the day: 
When it said the word “GUILTY!” the Jury all groaned, 
  	And some of them fainted away. 

Then the Snark pronounced sentence, the Judge being quite 
  	Too nervous to utter a word: 
When it rose to its feet, there was silence like night, 
  	And the fall of a pin might be heard. 

“Transportation for life” was the sentence it gave, 
  	“And then to be fined forty pound.” 
The Jury all cheered, though the Judge said he feared 
  	That the phrase was not legally sound. 

But their wild exultation was suddenly checked 
  	When the jailer informed them, with tears, 
Such a sentence would have not the slightest effect, 
  	As the pig had been dead for some years. 

The Judge left the Court, looking deeply disgusted: 
  	But the Snark, though a little aghast, 
As the lawyer to whom the defence was intrusted, 
  	Went bellowing on to the last. 

Thus the Barrister dreamed, while the bellowing seemed 
  	To grow every moment more clear: 
Till he woke to the knell of a furious bell, 
  	Which the Bellman rang close at his ear.

Другие стихотворения поэта: