Редьярд Киплинг (Rudyard Kipling)
Крейсера
Мамаша – Фрегат, что в морской заварушке, Линкоры вела на британские пушки, И мы, её Дочки, спешим поскорее Врага навести на свои батареи. Мы служим приманкой, мы служим в конвое. Идём по ночам и берём за живое, Как шалые девки ретивого сорта, Что встретят матроса у каждого порта. Шпионки, мы в гонке за нашим клиентом. В финале – догнали и сдали моментом, И – в полную мощь бронированных грудей – Вступают хоралы британских орудий! На море купчина кручины не чает, Не чает, покуда сестёр не встречает. И мы окружаем его, легкоума, И груза лишаем без лишнего шума. Наш флот – что-то вроде разинутой пасти. Мы будим в противнике страсти-мордасти, И пасть замыкается грозно и разом, И поздно включать осторожность и разум! При этом, Фрегата проворные Дочки, Мы действуем живо и без проволочки: На берег одна с донесеньем несётся, Другая следить за врагом остаётся. Там – горы, долины и дождик унылый. Здесь – мы собираем наличные силы, Здесь – кружимся в танце всё снова и снова На плавной округлости шара земного. Слепит нас луна, что сверкает и блещет, Слепит нас волна, что бежит и трепещет, Но сходимся, сёстры, железной оравой В стихии, кипящей и слева, и справа. Как девушки, ждущие выход невесты, Смеются, разносят последние вести, Так рядом со смертью друг дружке мы вторим, И каждая каждой сигналит над морем: «Что видишь? Сигналы иль молний разряды? Что слышишь? Гром Божий иль гром канонады? Что – что опознала? Тяжёлые тучи Иль дым над армадой – враждебной, могучей?» Врагу постоянно мы путаем карты, Туманны-обманны здесь финиши-старты, Но по окончании наших прелюдий Вступают хоралы британских орудий! Кончается мир – веселеют ребята: Законы, над нами висевшие, сняты. И в водах прибрежных, и в море открытом Нет удержу нам, Дочерям знаменитым! © Перевод Евг. Фельдмана 01-18.04.2014 Все переводы Евгения Фельдмана Пусть нас называют морской шпаной — В нас кровь бригантины, бабки шальной. Чтоб сбить с панталыку чужие суда, Мы за нос их водим туда и сюда. Ей-ей, ремесло отборного сорта — От борта до борта, от порта до порта Шныряем, девчонкам портовым сродни, Когда на работу выходят они. Линкору покорна наша дружина. Чужак на рейде — попался, вражина, Хана тебе, братец, бросай якоря, А наша забота — удрать втихаря. Сияя огнями, торговец-пройдоха Вальяжно плывет, не чуя подвоха. Мы, словно акулы, встаем пред купцом. Выверни трюм — и дело с концом. Обштопанный аспид, млея от страсти, К хозяину чешет, развесив снасти. Но, дыму глотнув, подставляет корму. А мы затеваем опять кутерьму. О планах болвана пронюхав заране, Его стережем, хоронясь в тумане. Тут же на берег шлем донос, Чтоб ветер попутный мальца не унес. И вновь на протравленном солью просторе Под тусклым небом, на сером море Несем себе кругосветный дозор, Сбивая пену в грязный узор. То брызги дождя, то слепящие блики, То лунной дорожки след многоликий. Мы стеньговым флагом знак подаем Судам, что служить подрядились внаем. Бывает, пред выходом новобрачных Отпустят друзья пару шуточек смачных, — Так и мы, ничего не имея в виду, Двусмысленную несем ерунду. — Там вспышки зарниц иль сигналы тревоги? — Гром или пушки ревут о подмоге? — Дымок орудийный иль облака след? — Закатное солнце иль знак новых бед? От миражей шалеют мозги. Мы сами надуем, а нас не моги, — На пушку возьмем, охмурим, обдурим И в пекло полезем. Прочее — дым. Нынче народы вдохновлены, Поскольку мир — на грани войны. Наша работа — весьма в чести. Попутного ветра! Боже, прости. Перевод Ольги Кольцовой
Оригинал или первоисточник на английском языке
Cruisers
As our mother the Frigate, bepainted and fine, Made play for her bully the Ship of the Line; So we, her bold daughters by iron and fire, Accost and decoy to our masters' desire. Now, pray you, consider what toils we endure, Night-walking wet sea-lanes, a guard and a lure; Since half of our trade is that same pretty sort As mettlesome wenches do practise in port. For this is our office: to spy and make room, As hiding yet guiding the foe to their doom. Surrounding, confounding, we bait and betray And tempt them to battle the seas' width away. The pot-bellied merchant foreboding no wrong With headlight and sidelight he lieth along, Till, lightless and lightfoot and lurking, leap we To force him discover his business by sea. And when we have wakened the lust of a foe, To draw him by flight toward our bullies we go, Till, 'ware of strange smoke stealing nearer, he flies Or our bullies close in for to make him good prize. So, when we have spied on the path of their host, One flieth to carry that word to the coast; And, lest by false doublings they turn and go free, One lieth behind them to follow and see. Anon we return, being gathered again, Across the sad valleys all drabbled with rain -- Across the grey ridges all crisped and curled -- To join the long dance round the curve of the world. The bitter salt spindrift, the sun-glare likewise, The moon-track a-tremble, bewilders our eyes, Where, linking and lifting, our sisters we hail 'Twixt wrench of cross-surges or plunge of head-gale. As maidens awaiting the bride to come forth Make play with light jestings and wit of no worth, So, widdershins circling the bride-bed of death, Each fleereth her neighbour and signeth and saith: -- "What see ye? Their signals, or levin afar? "What hear ye? God's thunder, or guns of our war? "What mark ye? Their smoke, or the cloud-rack outblown? "What chase ye? Their lights, or the Daystar low down?" So, times past all number deceived by false shows, Deceiving we cumber the road of our foes, For this is our virtue: to track and betray; Preparing great battles a sea's width away. Now peace is at end and our peoples take heart, For the laws are clean gone that restrained our art; Up and down the near headlands and against the far wind We are loosed (O be swift!) to the work of our kind!
1899
4324
