Сон
Мне снился сон (я спал, Король, Не зная пробужденья):1 Я появился – голью голь – На вашем дне рожденья. Здоровья вам! Да сгинет боль Во славу наслажденья! Играют марш – до-ре-ми-соль! – И лорды в возбужденье В столь славный день. Прыжки, шажки и кренделя. Горластые вельможи «Храни нам, Боже, Короля!» – Поют одно и то же. Поэт продажный, вошь и тля, Сумняшеся ничтоже, Твердит, что вы – до-ре-ми-ля! – На Господа похожи В чудесный день. Но я замкнул свои уста Для лести, для елея. Я не просил у вас поста, И, долга не имея, Молчу, конечно, неспроста: Иные – хуже, злее, Но есть, поди, один из ста, Который вас милее В столь яркий день. Быть может, я плохой поэт, Достойный только смеха, Но о поэтах речи нет, Когда в казне – прореха. Латаем тощий наш бюджет,2 Как прежде, без успеха: В нём треть – запасы прежних лет, А остальное – эхо. О, чёрный день! Закон я хаять не спешу, Хоть нынче я в ударе. Худого слова не скажу О вас, о государе. Но кабинет сменить прошу. Пускай в моём амбаре Пшеницу – если разрешу – Лопатят эти баре И ночь, и день. Сперва казалось: мир, покой И счастье – недалечко, Но я плачу налог такой, Что блею, как овечка, И часто думаю с тоской, Как выйду на крылечко: «Не пощипать ли где какой Мне травки, встав ранечко В голодный день?» Мне нравен Вилли – Вилли Питт (Его деянья – ярки), Хотя у многих бледный вид (Налоги – не подарки!). Он сокращает дефицит, Однако, по запарке Пусть Вилли Питт не сократит Нам ялики и барки В недобрый день.3 Пускай Свобода оживёт При вашем соучастье, Пускай Коррупцию убьёт Палач, порвав на части. А Королева всё цветёт…4 Какое это счастье! Поэт охотно ей споёт Про женское всевластье. – Прекрасный день! Вам нынче поп и дворянин Спешат пропеть осанну. Простой поэт и селянин, Ко стану их пристану. Державной властью, господин, Да быть вам осиянну, Покуда ваш не примет сын Наследье без изъяну В преславный день. Уэльский принц, вы мчитесь вдаль По морю наслажденья.5 Когда охватит вас печаль От времяпровожденья, Себе вы скажете: «Причаль! Диане угожденье И карты с Фоксом6 – стыд и жаль! Какое заблужденье В несчастный день!» Но из лошадок скакуны Выходят неплохие. Вы в силах стать главой страны, Назло любой стихии. С Фальстафом были все пьяны И Гарри – был (хи-хи!), и… При Азенкуре сметены Противники лихие В Криспинов день!7 А вы отвергли, Фредерик, Духовную карьеру И кавалером стали вмиг.8 Совет мой кавалеру: С любой бабёнкой – скок да прыг! – Сражайтесь, как за веру, Не опозорьте (не старик!) Хоть митру! Слава херу В подобный день! Принц Вилли, здравствуйте! Ну как Дела у флотоводца?9 Галеру стройную никак Поймать не удаётся?10 «Женюсь!» – такой сигнальный знак Вам выставить придётся, И се – галера спустит флаг И прекратит бороться В тот светлый день. Принцессы, чудо вы, ей-ей, Однако, вас – орава, И всех заморских королей На вас не хватит, право. Британских жалуйте парней. Германцы величавы, Но наши парни покрупней, – Целуйтесь с ними, павы, Хоть каждый день! Храни вас Бог, Король, жена И царственные чада! (Но жизнь бывает солона, И это помнить надо). Бокал старинного вина – Великая отрада. Сошла ночная пелена. Горит на сто́гнах града Грядущий день!11 © Перевод Евг. Фельдмана 10-16.10.2000 18.10.2000 (ред.) 19-21.10.2000 (комментарии) 26.10.2000 (комментарии) 11-12.05.2001(комментарии) 16-18.05.2001(комментарии) Все переводы Евгения Фельдмана Примечания
В предисловии к этому стихотворению Роберт Бернс писал: «Прочитав в газетах оду поэта-лауреата и описание парада, устроенного 4 июня 1786 года, автор закрыл глаза, и дремотное воображение тут же перенесло его во дворец, где праздновали день рождения Короля. Так, во сне, он и сочинил нижеследующее послание». Поэтом-лауреатом в 1786 г. был Томас Уо́ртон (1728-1790). – Примечание переводчика.
1. «…я спал, Король, / не зная пробужденья…». – Р. Бернс обращается к тогдашнему королю Георгу III (1738-1820), который правил с 1760 по 1820 гг. Георг III вёл неустанную борьбу против североамериканских колоний, против революционной Франции и Наполеона. Ввиду умопомешательства Георга III, с 5 февраля 1811 г. ре́гентом (временным правителем) страны стал принц Уэльский (будущий король Георг IV). – Примечание переводчика.
2. «Латаем тощий наш бюджет…». – По окончании войны с североамериканскими колониями в 1783 г. государственный долг Великобритании составлял 250 млн. фунтов стерлингов, сумму по тем временам астрономическую. Для покрытия долга правительство ввело новые налоги, а также, стремясь обуздать контрабанду, понизило высокие импортные пошлины. – Примечание переводчика.
3. «Пусть Вилли Питт не сократит , нам ялики и барки / В недобрый день». – Вилли Питт – Уильям Питт Младший (1759-1806), премьер-министр Великобритании в 1783-1801 и 1804-1806 гг. В начале 1786 г. в парламенте широко обсуждался вопрос о сокращении британского военно-морского флота: его содержание чрезвычайно было обременительно для оскудевшей государственной казны. – Примечание переводчика.
4. «А Королева всё цветёт…». – Супругой короля Георга III была немецкая принцесса Шарло́тта Мекленбург-Штре́лиц (1744-1818). Вышла замуж и стала английской королевой 8 сентября 1761 г. В браке, который продлился более полувека, родила 15 детей: 7 мальчиков и 8 девочек. – Примечание переводчика.
5. Уэльский принц, вы мчитесь вдаль / По морю наслажденья. – Р.Бернс обращается к наследнику престола, принцу Георгу Августу Фредерику (1762-1830), будущему королю Георгу IV (правил с 1820 по 1830 гг.). Славился любовными похождениями – невероятным расточительством – 10 тыс. фунтов стерлингов в год расходовал только на одежду.
Весной 1784 г. страстно влюбился в красавицу вдову Марию Фицгерберт. За-брасывал её многочисленными письмами (в одном из них было тридцать семь страниц!), но женщина поставила условие: только брак. Миссис Фицгерберт была католичкой, «паписткой», и, женившись на ней, принц терял право на будущую корону. Это его не остановило. 15 декабря 1785 г. он тайно женился на вдове. Брак, однако, был признан недействительным: согласно закону, наследник престола, не достигший 25-летнего возраста, не мог жениться без согласия родителей.
8 апреля 1795 г. Георг Август Фредерик без любви вступил в брачный союз с принцессой Каролиной Брауншвейгской, которая приходилась ему двоюродной сестрой. После рождения их единственного ребёнка, принцессы Шарлотты (1796-1817), союз распался.
«Пресыщенный развратник, уединённо живший в кругу своих прихлебателей», – таким предстаёт Георг IV на закате дней. (См.: «История XIX века» под ред. Лависса и Рамбо. Пер. с франц. Т.4. Огиз. Соцэкгиз. М.: 1938. 528 с. – С.20).
И всё же…
До последних дней Георг вспоминал о миссис Фицгерберт, и умер, сжимая в руках ей миниатюрный портрет. – Примечание переводчика.
6. … карты с Фоксом… – Чарльз Джеймс Фокс (1749-1806) – лидер партии вигов, которую Георг III стремился оттеснить от власти. Ч.Д.Фокс был потомком одного из внебрачных отпрысков Карла II (1630-1685), и потому король, враждовавший с ним, считал его, тем не менее, «джентльменом», с которым «не противно иметь дело». Один из современников Фокса говорил о нём: «У него было три страсти: азартная игра, политика и женщины. Он с головой ушёл в игру и почитал себя умелым картёжников, но просадил в карты огромное состояние, едва достигнув совершеннолетия». Фокс выступал против войны с североамериканскими колониями и революционной Францией. – Примечание переводчика.
7. С Фальстафом были все пьяны, / И Гарри был… и…/ При Азенкуре сметены / Противники лихие / В Криспи́нов день! – Фальстаф – персонаж исторических драм В.Шекспира «Генрих IV» и «Генрих V», добродушный вояка, любитель вина и солёной шутки. Гарри – английский король Генрих V (1387-1422); правил в 1413-1422 гг.
Азенку́р – деревня на севере Франции, где 25 октября (в день святого Криспи́на) 1415 г. Генрих V разбил превосходящие силы французов. – Примечание переводчика.
8. А вы отвергли, Фредерик, / Духовную карьеру / И кавалером стали вмиг. – Фредерик – Фредерик Август, герцог Йоркский (1763-1827), второй сын Георга III. Был рукоположён в епископы, но затем оставил духовную карьеру ради военной. С 1795 г. – фельдмаршал; дважды – в 1798-1809 гг. и в 1811-1827 гг. – был главнокомандующим английской армией. Терпел многочисленные поражения, сражаясь против ре-волюционной Франции (конец 18 века). Летом 1792 г. жиронди́сты хотели призвать его на французский престол. К.Маркс и Ф.Энгельс писали о нём: «…герцог Йоркский, в равной мере известный своей ханжеской приверженностью к солдатской муштре, своим бегством от французов и интимными отношениями с мадам Кларк…». (См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т.11, с.540). – Примечание переводчика.
9. Принц Вилли, здравствуйте! Ну как / Дела у флотоводца? – Принц Вилли – Уильям Генри, герцог Кла́ренсский (1765-1837), третий сын Георга III, будущий король Вильгельм IV (правил с 1830 по 1837 гг.). С 13 лет пошёл служить в королевский военно-морской флот, за что получил прозвища «Билли-Моряк» и позднее, взойдя на трон, – «Король-Моряк». Служил в Вест-Индии, где подружился с Горацио Нельсоном. Регулярно переписывался с ним, и, к чести принца, сохранил все послания человека, которому ещё предстояло стать великим адмиралом. Герцог Кла́ренсский расстался с морем лишь в 1790 г. – Примечание переводчика.
10. Галеру стройную никак / Поймать не удаётся? – Уильям Генри, подобно своим августейшим братьям, прославился многочисленными любовными похождениями. Здесь Р. Бернс намекает на бурный роман между герцогом и Дороте́ей Джо́рдан (1761-1816), ирландской актрисой-комедианткой, с которой между 1794 и 1807 гг. герцог прижил 10 (!) незаконнорожденных детей, получивших фамилию Фицкларенс. Расстались Уильям Генри и миссис Джордан, по взаимному соглашению, лишь в 1811 г. (Стихотворение «Сон» Р. Бернс написал 4 июня 1786 г.; стало быть, связь герцога с актрисой продлилась более четверти века).
11 июля 1818 г. Уильям Генри женился на принцессе Аделаиде Саксен-Мейнингской. Имел от неё двух дочерей, умерших в детстве.
После смерти Вильгельма IV британская корона перешла к его племяннице Виктории (правила с 1837 по 1901 гг.). Время её правления – расцвет британской колониальной империи – получило название «викторианской эпохи». – Примечание переводчика.
11. Из 15 строф стихотворения Р. Бернса «Сон» С.Я. Маршак перевёл в своё время только 8. «В своё время» ему бы и не дали опубликовать больше. Нет в пропущенных строфах пресловутой классовой ненависти, нет презрения к королевской фамилии. Р. Бернс добродушно подсмеивается над принцами, шутит и ёрничает, не выходя за рамки дозволенного. Показать такого Бернса «простому советскому человеку» было никак нельзя («низзя!»). – Примечание переводчика.
(Отрывок) За речи, мысли и дела карает нас закон, Но не карает никого за вольнодумный сон.
Прочитав в газетах оду поэта-лауреата и описание торжественного приема во дворце по случаю дня рождения короля 4 июня 1786 года, автор заснул и увидел во сне, будто он присутствует на этом приеме и читает следующее приветствие:
Прошу, примите, государь,
Привет ко дню рожденья,
Как принимали вы и встарь
Поэтов поздравленья.
В кругу вельмож поэт-плугарь –
Престранное явленье.
Но, заглянув в свой календарь,
Спешу к вам в этот день я,
В столь славный день.
Сияют яркие огни.
Теснится знать в приемной.
И «Боже, короля храни!»
Твердят кукушки томно.
Стихами славит ваши дни
Поэтов хор наемный,
Припомнив доблести одни,
Не видя тени темной
В столь светлый день.
Но льстивых од я не припас,
Обычных в этом зале.
К тому ж я не в долгу у вас, –
Мне пенсий не давали.
Сказать могу я без прикрас
И ошибусь едва ли,
Что были хуже вас у нас
И лучшие бывали
В минувший день.
Пускай не звучно, не красно
Моё простое слово,
Но с правдой спорить мудрено.
Она всегда сурова.
Гнездо у вас разорено,
Его мы чиним снова,
А что в гнезде сохранено,
Есть только треть былого
На этот день.
Законодателя страны
Я не хочу бесславить,
Сказав, что вы не так умны,
Чтоб наш народ возглавить.
Но вы изволили чины
И званья предоставить
Шутам, что хлев мести должны,
А не страною править
В столь трудный день!
Вы дали мир нам наконец.
Мы чиним руки, ноги.
Зато стригут нас, как овец,
Жестокие налоги.
Меня пахать учил отец,
Но я живу в тревоге,
Что я найду такой конец,
Как мой баран безрогий
В печальный день.
Подозревать я не могу
Ни в чём Вильяма Питта.
С баранов шерсть я сам стригу,
Он нас стрижёт сердито,
Я знаю, вы кругом в долгу,
Расходы не покрыты.
Но чёрт возьми! Пусть сберегут
Хоть флот наш знаменитый
В столь грозный день.
Итак, прощайте. Долгих лет!
Пускай под вашей сенью
Мы видим вольности расцвет,
Конец растрат, хищенья.
Хотя на празднества поэт
Пришел без приглашенья, –
Он королеве шлет привет,
А также поздравленье
В столь славный день!..
© Перевод С.Я. Маршака
Все переводы Самуила Маршака
Подсудны дело, умысел и слово...
Мой сон, Фемида, не суди сурово.
Прочтя в газетах оду поэта-лауреата с описанием церемонии 4-го июня 1786 года, автор уснул, вообразив, что попал на приём по случаю Дня рождения короля и произнёс во сне следующую речь:
Мой государь! Такая честь для скромного поэта – монарху здравицу прочесть, желая многи лета! Откуда взялся я? Бог весть... Я не любимец света и к вам в альков сумел пролезть помимо этикета в сей славный день! Ваш гений славя и хваля, вам свита надоела. «Храни, о Боже, короля!» – сто раз кукушка спела. Сплетая лести кренделя, лояльна до предела, не почестей, но чести для, пиитов рать приспела в сей важный день. А я и в мыслях не держал пустые комплименты, поскольку вам не задолжал ни пенсии, ни ренты. Не то, чтоб я вас принижал, срывал с камзола ленты, но вашей славе, как ни жаль, случались прецеденты в далекий день. Быть может, я не слишком мил и недоучен малость, но кто бы что ни говорил, не всё вам удавалось: стране под сенью ваших крыл не сладко почивалось, а уж земель пошло в распыл – и трети не осталось на этот день! Деянья ваши очернить я не имел желанья, иль большей мудрости просить стране для процветанья. Но можно ль олухам за прыть дарить чины да званья?! Ведь им полы в амбарах мыть, мести дерьмо баранье в базарный день! Передохнуть пришел черёд Британии-старушке, а шкуру с нас налог сдерёт, коль не пробили пушки. Иной, как я, надел возьмёт, ждёт в урожай полушки, а там опять с гусями жрёт полову из кормушки в расплаты день. Долгов у вас невпроворот – согласен с Вилли Питтом. Он ради вас не ест, не пьёт и по ночам не спит он. У Вилли всякий вор и жмот, кто спать ложится сытым... Надеюсь, Христа ради, флот довольствием снабдит он в сей трудный день? Прощайте, сир! Да будет мир! И вольностям защита! Да будет вашей властью, сир, Коррупция разбита! И раз уж дверь на этот пир случилась приоткрыта, супруге вашей – сувенир от скромного пиита в сей важный день: Вам, королева, шлю привет! Мне радостно знакомство – явили вы на этот свет прекрасное потомство! Оно вас до скончанья лет прославит! А потом что? Блаженства небо ниспошлет вдвойне за беспокойство в последний день! Глава Уэльса, юный принц! О вас мне говорили – что вы запретов и границ немало преступили. Вам править в лучшей из столиц, забыв, каким вы были, как лихо тискали девиц, как с Чарли вы кутили и ночь и день! С годами буйный жеребец перестает беситься. С годами царственный юнец на древний трон садится. При Азенкуре свой венец прославил тот же рыцарь, что был когда-то молодец с Фальстафом веселиться во всякий день. Вас, преподобный Оснабрюк, и митра не прельстила, хотя она главы вокруг смотрелась бы премило. Ну, раз ключей Петровых звук не пробуждает пыла, так станьте чей-нибудь супруг, чтоб всем спокойней было в сей славный день... А вы, я слышал, принц-моряк, в восторге от галеры, что в наших рыскает морях, с кормой, как у Венеры... Пусть ей под королевский флаг не встать, возьмите меры – крюк на корму и так-растак, тащите прямо в шхеры в погожий день! Вы, девы царственных кровей, учите наши танцы – достойны звания мужей не только иностранцы! На всех не хватит королей, есть немцы-оборванцы, но неужели не милей веселые британцы вам в этот день? Господь ваш род благослови, храни вас от нападок! Напиток жизни и любви не вечно будет сладок. Осушим чаши мы свои до дна, таков порядок – конец придёт, сколь ни живи... Но пусть горчит осадок не в этот день! © Перевод Никиты Винокурова
Оригинал или первоисточник на английском языке
A Dream
Guid-Mornin' to our Majesty! May Heaven augment your blisses On ev'ry new birth-day ye see, A humble poet wishes. My bardship here, at your Levee On sic a day as this is, Is sure an uncouth sight to see, Amang thae birth-day dresses Sae fine this day. I see ye're complimented thrang, By mony a lord an' lady; "God save the King" 's a cuckoo sang That's unco easy said aye: The poets, too, a venal gang, Wi' rhymes weel-turn'd an' ready, Wad gar you trow ye ne'er do wrang, But aye unerring steady, On sic a day. For me! before a monarch's face Ev'n there I winna flatter; For neither pension, post, nor place, Am I your humble debtor: So, nae reflection on your Grace, Your Kingship to bespatter; There's mony waur been o' the race, And aiblins ane been better Than you this day. 'Tis very true, my sovereign King, My skill may weel be doubted; But facts are chiels that winna ding, An' downa be disputed: Your royal nest, beneath your wing, Is e'en right reft and clouted, And now the third part o' the string, An' less, will gang aboot it Than did ae day. Far be't frae me that I aspire To blame your legislation, Or say, ye wisdom want, or fire, To rule this mighty nation: But faith! I muckle doubt, my sire, Ye've trusted ministration To chaps wha in barn or byre Wad better fill'd their station Than courts yon day. And now ye've gien auld Britain peace, Her broken shins to plaister, Your sair taxation does her fleece, Till she has scarce a tester: For me, thank God, my life's a lease, Nae bargain wearin' faster, Or, faith! I fear, that, wi' the geese, I shortly boost to pasture I' the craft some day. I'm no mistrusting Willie Pitt, When taxes he enlarges, (An' Will's a true guid fallow's get, A name not envy spairges), That he intends to pay your debt, An' lessen a' your charges; But, God-sake! let nae saving fit Abridge your bonie barges An'boats this day. Adieu, my Liege; may freedom geck Beneath your high protection; An' may ye rax Corruption's neck, And gie her for dissection! But since I'm here, I'll no neglect, In loyal, true affection, To pay your Queen, wi' due respect, May fealty an' subjection This great birth-day. Hail, Majesty most Excellent! While nobles strive to please ye, Will ye accept a compliment, A simple poet gies ye? Thae bonie bairntime, Heav'n has lent, Still higher may they heeze ye In bliss, till fate some day is sent For ever to release ye Frae care that day. For you, young Potentate o'Wales, I tell your highness fairly, Down Pleasure's stream, wi' swelling sails, I'm tauld ye're driving rarely; But some day ye may gnaw your nails, An' curse your folly sairly, That e'er ye brak Diana's pales, Or rattl'd dice wi' Charlie By night or day. Yet aft a ragged cowt's been known, To mak a noble aiver; So, ye may doucely fill the throne, For a'their clish-ma-claver: There, him2 at Agincourt wha shone, Few better were or braver: And yet, wi' funny, queer Sir John, He was an unco shaver For mony a day. For you, right rev'rend Osnaburg, Nane sets the lawn-sleeve sweeter, Altho' a ribbon at your lug Wad been a dress completer: As ye disown yon paughty dog, That bears the keys of Peter, Then swith! an' get a wife to hug, Or trowth, ye'll stain the mitre Some luckless day! Young, royal Tarry-breeks, I learn, Ye've lately come athwart her- A glorious galley, stem and stern, Weel rigg'd for Venus' barter; But first hang out, that she'll discern, Your hymeneal charter; Then heave aboard your grapple airn, An' large upon her quarter, Come full that day. Ye, lastly, bonie blossoms a', Ye royal lasses dainty, Heav'n mak you guid as well as braw, An' gie you lads a-plenty! But sneer na British boys awa! For kings are unco scant aye, An' German gentles are but sma', They're better just than want aye On ony day. Gad bless you a'! consider now, Ye're unco muckle dautit; But ere the course o' life be through, It may be bitter sautit: An' I hae seen their coggie fou, That yet hae tarrow't at it. But or the day was done, I trow, The laggen they hae clautit Fu' clean that day.
1786
5726
