Элегия на смерть мисс Элизы Барнет, дочери лорда Монбоддо
Чья красота богаче и нежней Цвела под небом родины моей? Ах, даже смерти верится едва, Что эта прелесть больше не жива! Забуду ль ум в союзе с красотой? О, бриллиант в оправе золотой! Здесь, на земле, небесная страна В тебе одной была воплощена. И звон ручьёв, и шелест летних рощ, И берегов цветочный пёстрый плед, Лесных капелл гармония и мощь, – К чему они? Элизы больше нет! Утёс гранитный, древний, как старик, Край вереска, осоки, камыша, – Стремится к ним в печальный этот миг Моя осиротелая душа. Князей – рабов их собственных гордынь – Подкупленный оплачет виршеплёт. Чистосердечной Музы не отринь, Когда с земли отправишься в полёт. Отраден миру был твой внешний вид, Высокой добродетели запас. Погасло солнце, не взойдя в зенит, В юдоли слёзной тьма настигла нас. Родительское сердце с этих дней Тоска-печаль терзает день и ночь. В тоске и дуб – от кроны до корней – Коль жимолость с него срывают прочь! © Перевод Евг. Фельдмана 2-3.02.1998 Все переводы Евгения Фельдмана
Комментарий
Мисс Элиза Ба́рнетт славилась красотой и была особо упомянута Бернсом в его стихотворении «Послание Эдинбургу». Её отец – Джеймс Ба́рнетт, лорд Монбоддо (1714-1799) – был юристом и первым шотландским антропологом; он предвосхитил идею Дарвина о происхождении человека от обезьяны. Обладал фундаментальной учёностью и многочисленными талантами, слыл юмористом и большим оригиналом. Основной труд лорда Монбоддо – «О происхождении и развитии языка» (6 томов, 1773-1792). – Примечание переводчика.
Оригинал или первоисточник на английском языке
Elegy on the Late Miss Burnet, of Monboddo
Lies ne’er exulted in so rich a prize As Burnet, lovely from her native skies; Nor envious death so triumph’d in a blow, As that which laid th’ accomplish’d Burnet low. Thy form and mind, sweet maid, can I forget? In richest ore the brightest jewel set! In thee high Heaven above was truest shown, And by his noblest work the Godhead best is known. In vain ye flaunt in summer’s pride, ye groves; Thou crystal streamlet with thy flowery shore, Ye woodland choir that chant your idle loves, Ye cease to charm-Eliza is no more! Ye heathy wastes, inmix’d with reedy fens; Ye mossy streams, with sedge and rushes ator’d; Ye rugged cliffs o’erhanging dreary glens, To you I fly, ye with my soul accord. Princes, whose cumbrous pride was all their worth,- Shall venal lays their pompous exit hail? And thou, sweet excellence! forsake our earth, And not a Muse in honest grief bewail? We saw thee shine in youth and beauty’s pride, And virtue’s light, that beams beyond the spheres; But like the sun eclips’d at morning tide, Thou left’st us darkling in a world of tears. The parent’s heart that nestled fond in thee, That heart how sunk, a prey to grief and care; So deckt the woodbine sweet yon aged tree, So from it ravish’d, leaves it bleak and bare.
1881
