Баллада о том, как королева Мария дала имя своему сыну
1.
Королева Мария заботы полна
(Эта – первая в списке забот):
Сына – сына родить королева должна,
Что престол арагонский займёт!
2.
Ко святым сторожам неземных этажей
Обратилась, надежды полна,
Но двенадцать Апостолов, Божьих мужей,
Особливо просила она.
3.
И (вторая из тех, что Марию гнетут
В нескончаемом списке забот):
Пусть наследнику имя «Иаков» дадут, –
Королю оно очень идёт!
4.
И сама б назвала (вроде, что за дела?),
Но – Апостолов много; из них
Одного предпочесть, оказать ему честь,
Стало быть, оскорбить остальных.
5.
Если явят талант и родится инфант, –
Так решила она не шутя, –
То одним из апостольских славных имён
Назовут они это дитя.
6.
А какое уж тут меж собой предпочтут, –
Как об этом душа ни болит,
Королева решила, – поступит она,
Как решит их небесный синклит.
7.
Но собой государыня нехороша,
И, династии всей на беду,
Только раз у супруга взыграла душа,
Да и то – в високосном году!
8.
Не заставишь такого на ложе возлечь,
Не прикажешь ему: «Захоти!»
Нужно снова небесные силы привлечь,
Потому что земных – не найти.
9.
Если в первого раза не выйдет инфант,
То не выпадет случай второй,
Потому что король – благороднейший гранд,
Но, увы, не античный герой.
10.
Но желание первое, впрочем, сбылось,
И наследник родился, и – ах! –
Сколько ярких шутих в эту пору зажглось,
Сколько месс отслужили в церквах!
11.
Сколько красного выпито было вина,
Сколько белого, – кто там считал?
И народ, перепившись, кричал: «Ни хрена!»
И по новой к бадьям припадал!
12.
И приспела забота под номером два:
Как с небесным синклитом снестись?
И Епископ-мудрец, что пришёл во дворец,
Там свечами велел запастись.
13.
И монашка одна обесцветила воск,
А другая сплела фитили.
И двенадцать свечей, – так епископ велел, –
Именами святых нарекли.
14.
Одинаковы были двенадцать свечей,
Золотые подсвечники – тож.
И епископ молитву над ними прочёл,
И задумчиво молвил: «Ну что ж…
15.
По свече мы наследнику имя дадим,
Что последнею нынче сгорит,
Покровитель же тезоименный над ним
В небеси – его слава и щит!»
16.
Благочестнее сцены ни после, ни до
Христианский не видывал мир,
Где крестильный вопрос разбирался всерьёз,
Избирался небесный кумир.
17.
Там двенадцать на случай особый такой
Небольших алтарей возвели,
Где двенадцать внутри ожидало свечей,
Чтоб их вместе и разом зажгли.
18.
Там двенадцать священников пели псалом,
И стоял перед каждым алтарь.
И роскошная риза на каждом была,
А под ней – белоснежный стихарь.
19.
И воздвигли там главный высокий Алтарь,
И Распятие было на нём.
Дароносица, – золото, жемчуг, янтарь, –
Драгоценным играла огнём.
20.
Драгоценную митру епископ надел,
Не найдётся подобной такой.
Королева Мария одежду его
Королевской расшила рукой.
21.
Там Придворные Дамы стояли толпой,
Все красавицы, как на подбор.
И у каждой из них были чётки с собой,
И у каждой – молитвенный взор.
22.
Там стояли Купцы и Вожди-молодцы,
Представлявшие Армию, Флот.
А ещё там стояли Святые Отцы,
Католичества честь и оплот.
23.
Королева была после родов слаба,
Но достаточно трон был высок,
Чтоб глядеть без труда и туда, и сюда
И любой разглядеть уголок.
24.
Королева была после родов слаба.
И со страху трясла её дрожь,
Что Иуду ей может подбросить судьба,
От которой, увы, не уйдёшь!
25.
Но при этом надежда в Марии жила
На нескудость небесных щедрот,
И не просто жила, но двойною была
В ней надежда на добрый исход.
26.
На нескудость щедрот и на добрый исход
У Марии был шанс небольшой:
Где Сантьяго сгорит, может, чуду открыт,
Там Иаков протянет Меньшой!
27.
Начал мессу Епископ служить; отслужил;
Вот под сводами стих его глас,
И двенадцать священников свечи зажгли,
Засветили c почтеньем и враз.
28.
Были свечи тонки и, к тому ж, коротки,
Но казалось под сводом дворца,
Что века и века протекли здесь, пока
Не сгорели они до конца!
29.
Миновала пора и не стало Петра,
Догорел Иоанн-корифей,
Догорел без остатка Апостол Матфий,
А за ним – и Апостол Матфей.
30.
Вот погаснул Филипп (чьи-то вздохи и всхлип),
На прощанье промолвив: «Пых-пых!»
Вот погас и Андрей, следом – Варфоломей.
(Это скольких уж нет? Семерых!).
31.
И Симон, и Фома, прогоревши весьма,
На последнем стоят рубеже,
И вопрос, что открыт, – кто скорей прогорит, –
Лишь секунды решают уже.
32.
Только трое осталось! Иуда один
Да Иаковов двое. Инфант
(Королева бледна и надежды полна)
Обретёт золотой вариант!
33.
Королева бледна и надежды полна,
Но она содрогнулась душой,
В ту секунду, когда, догорев, навсегда
Их покинул Иаков Меньшой.
34.
Королева бледна и от горя страшна,
Королева вскочила в слезах:
Ах, Иаков Старшой за незримой межой
Начал быстро хиреть на глазах!
35.
Королева Мария от горя страшна
(Все притихли. Вокруг – ни гу-гу).
И вскричала она: «Нет уж! Сына, грешна,
Я Иудой назвать не смогу!
36.
Я Иудой инфанта назвать не смогу!
Не бывало на троне Иуд!
Богоматерь, спаси, охрани в небеси,
Ибо так Христиан не зовут!»
37.
В это время чихнул безымянный инфант,
И раздался трагический ор:
Оглушая дворец, отозвался малец,
Точно понял, о чём разговор!
38.
«Богоматерь, спаси!» – И в торжественный зал
Мотылёк заурядный влетел.
Вкруг Иуды порхнул и огонь колыхнул,
Словно дело поправить хотел.
39.
Здесь Иаков Старшой закачался в гнезде
И упал, но ещё не угас,
А Иуда поджёг мотылька, что не мог
Десять жизней иметь про запас.
40.
Но не сдался инсект и коварный объект,
Умирая, крылом погасил,
А Иаков Старшой всё горел и горел
Из последних – из тающих сил…
41.
Королева Мария – счастливая мать,
И у счастья – особенный вкус,
Ибо имя, прекрасней которого нет,
Получает её карапуз!
42.
Слава, слава Сантьяго – во веки веков!
Минет время, наступит пора,
Победителя прозвище – вот он каков! –
Сей Иаков получит – ура!
43.
И не раз Полумесяц пребудет внизу
Под святым христианским Крестом.
«Победитель Иаков!» – услышат грозу
Мусульмане в названии том.
44.
Он Майорку захватит в жестоком бою,
Завоюет Валенсию он
И от Мавров очистит он землю свою, –
Слава, славе тебе, Арагон!
45.
Ярче, ярче гори, многозвёздный убор
Богоматери – ах! – дель Пилар!
Буди рад на том свете, Сид Кампеадор,
Бишь, Родриго Диас де Вивар!
© Перевод Евг. Фельдмана
Все переводы Евгения Фельдмана
Оригинал или первоисточник на английском языке
Queen’s Mary Christening
1.
The first wish of Queen Mary’s heart
Is, that she may bear a son,
Who shall inherit in his time
The kingdom of Aragon.
2.
She hath put up prayers to all the Saints
This blessing to accord,
But chiefly she hath call’d upon
The Apostles of our Lord.
3.
The second wish of Queen Mary’s heart
Is to have that son call’d James,
Because she thought for a Spanish King
‘Twas the best of all good names.
4.
To give him this name of her own will
Is what may not be done,
For having applied to all the Twelve
She may not prefer the one.
5.
By one of their names she hath vow’d to call
Her son, if son it should be;
But which, is a point whereon she must let
The Apostles themselves agree.
6.
Already Queen Mary hath to them
Contracted a grateful debt,
And from their patronage she hoped
For these farther blessings yet.
7.
Alas! it was not her hap to be
As handsome as she was good;
And that her husband King Pedro thought so
She very well understood.
8.
She had lost him from her lawful bed
For lack of personal graces,
And by prayers to them, and a pious deceit,
She had compass’d his embraces.
9.
But if this hope of a son should fail,
All hope must fail with it then,
For she could not expect by a second device
To compass the King again.
10.
Queen Mary hath had her first heart’s wish--
She hath brought forth a beautiful boy;
And the bells have rung, and masses been sung,
And bonfires have blazed for joy.
11.
And many’s the cask of the good red wine,
And many the cask of the white,
Which was broach’d for joy that morning,
And emptied before it was night.
12.
But now for Queen Mary’s second heart’s wish,
It must be determined now,
And Bishop Boyl, her Confessor,
Is the person who taught her how.
13.
Twelve waxen tapers he hath had made,
In size and weight the same;
And to each of these twelve tapers,
He hath given an Apostle’s name.
14.
One holy Nun had bleach’d the wax,
Another the wicks had spun;
And the golden candlesticks were blest,
Which they were set upon.
15.
From that which should burn the longest,
The infant his name must take;
And the Saint who own’d it was to be
His Patron for his name’s sake.
16.
A godlier or a goodlier sight
Was nowhere to be seen,
Methinks, that day, in Christendom,
Than in the chamber of that good Queen.
17.
Twelve little altars have been there
Erected, for the nonce;
And the twelve tapers are set thereon,
Which are all to be lit at once.
18.
Altars more gorgeously drest
You nowhere could desire;
At each there stood a minist’ring Priest
In his most rich attire.
19.
A high altar hath there been raised,
Where the crucifix you see;
And the sacred Pix that shines with gold
And sparkles with jewelry.
20.
Bishop Boyl, with his precious mitre on,
Hath taken there his stand,
In robes which were embroidered
By the Queen’s own royal hand.
21.
In one part of the ante-room
The Ladies of the Queen,
All with their rosaries in hand,
Upon their knees are seen.
22.
In the other part of the ante-room
The Chiefs of the realm you behold,
Ricos Omes, and Bishops and Abbots,
And Knights and Barons bold.
23.
Queen Mary could behold all this
As she lay in her state bed;
And from the pillow needed not
To lift her languid head.
24.
One fear she had, though still her heart
The unwelcome thought eschew’d,
That haply the unlucky lot
Might fall upon St. Jude.
25.
But the Saints, she trusted, that ill chance
Would certainly forefend;
And moreover there was a double hope
Of seeing the wish’d-for end:
26.
Because there was a double chance
For the best of all good names;
If it should not be Santiago himself,
It might be the lesser St. James.
27.
And now Bishop Boyl hath said the mass;
And as soon as the mass was done,
The priests who by the twelve tapers stood
Each instantly lighted one.
28.
The tapers were short and slender too,
Yet to the expectant throng,
Before they to the socket burnt,
The time, I trow, seem’d long.
29.
The first that went out was St. Peter,
The second was St. John;
And now St. Matthias is going,
And now St. Matthew is gone.
30.
Next there went St. Andrew,
There goes St. Philip too;
And see! there is an end
Of St. Bartholomew.
31.
St. Simon is in the snuff;
But it was a matter of doubt
Whether he or St. Thomas could be said
Soonest to have gone out.
32.
There are only three remaining,
St. Jude, and the two St. James;
And great was then Queen Mary’s hope
For the best of all good names.
33.
Great was then Queen Mary’s hope,
But greater her fear, I guess,
When one of the three went out,
And that one was St. James the Less.
34.
They are now within less than quarter-inch,
The only remaining two!
When there came a thief in St. James,
And it made a gutter too!
35.
Up started Queen Mary,
Up she sate in her bed:
“I never can call him Judas!”
She claspt her hands and said.
36.
“I never can call him Judas!”
Again did she exclaim;
“Holy Mother preserve us!
It is not a Christian name!”
37.
She spread her hands and claspt them again,
And the Infant in the cradle
Set up a cry, an angry cry,
As loud as he was able.
38.
“Holy Mother preserve us!”
The Queen her prayer renew’d;
When in came a moth at the window
And flutter’d about St. Jude.
39.
St. James hath fallen in the socket
But as yet the flame is not out,
And St. Jude hath singed the silly moth
That flutters so blindly about.
40.
And before the flame and the molten wax
That silly moth could kill,
It hath beat out St. Jude with its wings,
And St. James is burning still!
41.
Oh, that was a joy for Queen Mary’s heart;
The babe is christened James;
The Prince of Aragon hath got
The best of all good names!
42.
Glory to Santiago,
The mighty one in war!
James he is call’d, and he shall be
King James the Conqueror!
43.
Now shall the Crescent wane,
The Cross be set on high
In triumph upon many a Mosque;
Woe, woe to Mawmetry!
44.
Valencia shall be subdued;
Majorca shall be won;
The Moors be routed every where;
Joy, joy, for Aragon!
45.
Shine brighter now, ye stars, that crown
Our Lady del Pilar.
And rejoice in thy grave, Cid Campeador,
Ruydiez de Bivar!
3628
