Элизабет Барретт-Браунинг (Elizabeth Barrett-Browning)
Свирель
Над чем развозился великий бог Пан Внизу в камышах на реке? Наносит повсюду разор да изъян, Плескаясь и брызжа козлиной ногой, Кувшинкам помял он убор золотой, Стрекоз разогнал по реке. Тростник себе вырвал великий бог Пан Из свежего лона реки; Мутится вода, как зимой в ураган, Лилеи без жизни помяты лежат, Умчались стрекозы на берег назад, Пока его рвал из реки. На круче уселся великий бог Пан Над волнами темной реки. Сломив тростнику его трепетный стан, Он ловко, как бог, сталью резал, строгал Покорный камыш, пока тот утерял Свой влажный наряд из реки. Камыш срезал низко великий бог Пан (Как стройно стоял тот в реке!), Середку, как сердце живое из ран, Отверстием вытянул внешним кольца И стебель засохший, пустой, без конца Сверлил на лазурной реке. «Вот это, — смеялся великий бог Пан, — Нежней чаш гремящих тимпан, На нем лишь сыграть и удастся богам». К отверстиям ртом он припал, по волнам Трель дрогнула синей реки. Как сладко дрожат переливы, бог Пан, Как тают над тихой рекой! Как гаснут с истомой, великий бог Пан! Закат на горе позабыл догорать, Лилеи ожили, стрекозы опять Вернулись мечтать над рекой. Но все полузверь лишь великий бог Пан, Смеялся у тихой реки Над тем, что поэт им из смертных создан; Богам настоящим жаль: траты труда, И то, что не будет расти никогда Расти камышом у реки. Перевод: А.А. Милорадович
Оригинал или первоисточник на английском языке
A Musical Instrument
What was he doing, the great god Pan, Down in the reeds by the river? Spreading ruin and scattering ban, Splashing and paddling with hoofs of a goat, And breaking the golden lilies afloat With the dragon-fly on the river. He tore out a reed, the great god Pan, From the deep cool bed of the river: The limpid water turbidly ran, And the broken lilies a-dying lay, And the dragon-fly had fled away, Ere he brought it out of the river. High on the shore sat the great god Pan While turbidly flowed the river; And hacked and hewed as a great god can, With his hard bleak steel at the patient reed, Till there was not a sign of the leaf indeed To prove it fresh from the river. He cut it short, did the great god Pan, (How tall it stood in the river!) Then drew the pith, like the heart of a man, Steadily from the outside ring, And notched the poor dry empty thing In holes, as he sat by the river. 'This is the way,' laughed the great god Pan (Laughed while he sat by the river), 'The only way, since gods began To make sweet music, they could succeed.' Then, dropping his mouth to a hole in the reed, He blew in power by the river. Sweet, sweet, sweet, O Pan! Piercing sweet by the river! Blinding sweet, O great god Pan! The sun on the hill forgot to die, And the lilies revived, and the dragon-fly Came back to dream on the river. Yet half a beast is the great god Pan, To laugh as he sits by the river, Making a poet out of a man: The true gods sigh for the cost and pain, -- For the reed which grows nevermore again As a reed with the reeds in the river.
3563
