Николай Глазков – Хлебозоры
Это молния без грома
В ночь, которая темна.
В эту ночь в окно из дома
Не увидишь ни хрена.
Так мне кажется, пожалуй,
А на практике не так:
Разноцветные пожары
Освещают мир атак.
Смерть нисходит на просторы.
Ну и пусть! На смерть плюя,
Освещают хлебозоры
Бесконечные поля.
В эту ночь сверкает небо,
Будет очень много хлеба.
Потому что в стране у меня
Поле хлеба и поле боя.
Немцы выбрали поле огня
Государственным полем разбоя.
Они пошли срывать засовы,
Неистовы в своей вражде.
Их фюрер Гитлер, словно совы,
Отлично видит в темноте.
Его послушные холопы
Идут в бои — и нет Европы!
Предполагают, что Гитлер гений,
А немецкий солдат — автомат,
Но убитые немцы сражений
Не вернутся обратно в дома.
Сверхчеловекозверобоги
Живут последние года,
Они воздушные тревоги
Бросают в наши города.
Бомбы падают у дач,
Где не следует;
Миллионы неудач
Нас преследуют.
И вопреки всем мирным жителям
В подлунном мире, под луной,
Хоть не последний, но решительный
Бой.
Гитлер прёт оголтелой оравой,
Хочет нашу судьбу порешить,
Ну а мы не умрём со славой,
Ибо надо, прославясь, пожить.
Надо биться в ожесточенье
И ставить в колёса палки.
Если танки имеют значенье,
Почему мы не строим танки?!
Но не поздно пока, мы пойдём и построим
Новых танков тысячи тысяч.
Развернёмся танками на просторе,
Пулемётами в стороны тычась.
И никто не скажет: «Стойте!»
Все, кто ещё не ушёл, ступайте,
Самолёты и танки стройте!
Никуда не отступайте.
Оставайтесь на месте,
Каждый на своём посту.
Плуг исторического возмездия
Свою проведёт борозду.
В этой битве судьба решится,
Судьба интереснее, чем роман.
Но пора, товарищи, отрешиться
От настроений мирных времян!
Хотя земля под ногами имеется,
Она вращается хуже, чем колесо.
Военные кадры — красноармейцы —
В такую пору решают всё!
Время военное
Необыкновенное,
Трудное время,
Плохое.
И в то же время
Славное время,
Чудное время
Такое.
Время хорошее
И непохожее
На предыдущие времена.
Наступленческая наша армия
Под победный сбирается флаг.
Сокрушительнейший удар её
В скором времени изведает враг.
Мне плевать на действительность серую
Отступленческого обоза;
Я, Поэт Настоящий,верую
В Россию, в Азию, в Хлебозоры.
А Хлебозоры, те, что исстари
Пронизывали тьму и полутьму,
Теперь напоминают выстрелы
И актуальны потому.
Нет армии непобедимой,
С какой не справится страна,
Но всё сливает воедино
Непобедимая война.
Если кончит Гитлер самоубийством
(В сознанье своей вины),
Будет самым тогда быстрым
Конец вот этой войны.
Может быть, он того и не хочет,
Может быть он к тому не готов,
Но мне кажется, что обязательно кончит
Самоубийством Гитлер Адольф.
В домах затемнены огни,
И жизнь войны — как смерч,
И на войне в такие дни
Игра не стоит свеч.
Но не верьте
Тому, что люди говорят о смерти.
А разобьют всех немцев наголову,
Кричат на языке военном,
И то, что было одинаковым,
То будет необыкновенным!
Октябрь 1941 г.
—————
—————
—————
Конец стихотворения – все стихи в оригинале.
Стихотворная библиотека. Становитесь участником и публикуйте свои собственные стихи прямо здесь
Стихотворное чудовище – многоязычный сайт о поэзии. Здесь вы можете читать стихи в оригинале на других языках, начиная с английского, а также публиковать свои стихи на доступных языках.
© Poetry Monster, 2021. Стихи на английском.
Найти стихотворение, читать стихотворение полностью, стихи, стих, классика и современная поэзия по-русски и на русском языке на сайте Poetry.Monster.
Read poetry in Russian, find Russian poetry, poems and verses by Russian poets on the Poetry.Monster website.
Блог редактора Poetry Monster о политике, экономике, русском языке
Внешние ссылки
Yandex – лучший поисковик на русском языке
Qwant – лучий поисковик во Франции, замечателен для поиска на французском языке, также на других романских и германских языках
Министерство культуры Российской Федерации
Николай Иванович Глазков (1919-1979) – русский и советский писатель, переводчик, талантливый поэт. Глазков – необычный, нонконформистский, тонкий, интеллигентный поэт, вполне “на грани”, даже более русский, чем советский, хотя его жизнь пришлась на эпоху большевистского ига, а его отец был жертвой советского режима. Николай Глазков так и не получил официального признания, несмотря или, скорее, из-за тонкой, изысканной насмешливости своих стихов.