George Gordon Byron (Джордж Гордон Байрон)
Ode (From the French)
I. We do not curse thee, Waterloo! Though Freedom's blood thy plain bedew; There 'twas shed, but is not sunk Rising from each gory trunk, Like the water-spout from ocean, With a strong and growing motion It soars, and mingles in the air, With that of lost Labedoyère-- With that of him whose honour'd grave Contains the 'bravest of the brave. A crimson cloud it spreads and glows, But shall return to whence it rose; When 'tis full 'twill burst asunder Never yet was heard such thunder As then shall shake the world with wonder Never yet was seen such lightning As o'er heaven shall then be bright'ning! Like the Wormwood Star foretold By the sainted Seer of old, Show'ring down a fiery flood, Turning rivers into blood. II. The Chief has fallen, but not by you, Vanquishers of Waterloo! When the soldier citizen Sway'd not o'er his fellow-men-- Save in deeds that led them on Where Glory smiled on Freedom's son Who, of all the despots banded, With that youthful chief competed? Who could boast o'er France defeated, Till lone Tyranny commanded? Till, goaded by ambition's sting, The Hero sunk into the King? Then he fell:-- so perish all, Who would men by man enthral! III. And thou, too, of the snow-white plume! Whose realm refused thee ev'n a tomb; Better hadst thou still been leading France o'er hosts of hirelings bleeding, Than sold thyself to death and shame For a meanly royal name; Such as he of Naples wears, Who thy blood-bought title bears. Little didst thou deem, when dashing On thy war-horse through the ranks, Like a stream which burst its banks, While helmets cleft, and sabres clashing, Shone and shiver'd fast around thee-- Of the fate at last which found thee: Was that haughty plume laid low By a slave's dishonest blow? Once - as the moon sways o'er the tide; It roll'd in air, the warrior's guide; Through the smoke-created night Of the black and sulphurous fight, The soldier raised his seeking eye To catch that crest's ascendancy, And, as it onward rolling rose So moved his heart upon our foes. There, where death's brief pang was quickest, And the battle's wreck lay thickest, Strew 'd beneath the advancing banner Of the eagles burning crest-- (There thunder-clouds to fan her, Who could then her wing arrest-- Victory beaming from her breast?) While the broken line enlarging Fell, or fled along the plain; There be sure was Murat charging! There he ne'er shall charge again! IV. O'er glories gone the invaders march, Weeps Triumph o'er each levell'd arch- But let Freedom rejoice, With her heart in her voice But, her hand on her sword, Doubly shall she be adored France hath twice too well been taught The 'moral lesson' dearly bought Her safety sits not on a throne, With Capet or Napoleon! But in equal rights and laws, Hearts and hands in one great cause- Freedom, such as God hath given Unto all beneath his heaven, With their breath, and from their birth, Though guilt would sweep it from the earth; With a fierce and lavish hand Scattering nations' wealth like sand; Pouring nations' blood like water, In imperial seas of slaughter! V And the voice of mankind, Shall arise in communion-- And who shall resist that proud union? The time is past when swords subdued Man may die - the soul's renew'd: Even in this low world of care Freedom ne'er shall want an heir; Millions breathe but to inherit Her for ever bounding spirit-- When once more her hosts assemble, Tyrants shall believe and tremble Smile they at this idle threat? Crimson tears will follow yet.
1815
Перевод на русский язык
Ода с французского
I О Ватерлоо! Мы не клянем Тебя, хоть на поле твоем Свобода кровью истекла: Та кровь исчезнуть не могла. Как смерч из океанских вод, Она из жгучих ран встает, Сливаясь в вихре горних сфер С твоей, герой Лабэдойер1 (Под мрачной сенью тяжких плит «Отважнейший из храбрых»2 спит). Багровой тучей в небо кровь Взметнулась, чтоб вернуться вновь На землю. Облако полно, Чревато грозами оно, Все небо им обагрено; В нем накопились гром и свет Неведомых грядущих лет; В нем оживет Полынь-звезда, В ветхозаветные года Вещавшая, что в горький век Нальются кровью русла рек. II Под Ватерлоо Наполеон Пал - но не вами сломлен он! Когда, солдат и гражданин, Внимал он голосу дружин И смерть сама щадила нас - То был великой славы час! Кто из тиранов этих мог Поработить наш вольный стан, Пока французов не завлек В силки свой собственный тиран, Пока, тщеславием томим, Герой не стал царем простым? Тогда он пал - так все падут, Кто сети для людей плетут! III А ты, в плюмаже снежно-белом3 (С тобой покончили расстрелом), Не лучше ль было в грозный бой Вести французов за собой, Чем горькой кровью и стыдом Платить за право быть князьком, Платить за титул и за честь В обноски княжьей власти влезть! О том ли думал ты, сквозь сечу Летя на гневном скакуне, Подобно яростной волне, Бегущей недругам навстречу? Мчался ты сквозь вихрь сраженья, Но не знал судьбы решенья, Но не знал, что раб, смеясь, Твой плюмаж затопчет в грязь! Как лунный луч ведет волну, Так влек ты за собой войну, Так в пламя шли твои солдаты, Седыми тучами объяты, Сквозь дым густой, сквозь едкий дым Шагая за орлом седым, И сердца не было смелей Среди огня, среди мечей! Там, где бил свинец разящий, Там, где падали все чаще Под знаменами героя; Близ французского орла (Сила чья в разгаре боя Одолеть его могла, Задержать полет крыла?), Там, где вражье войско смято, Там, где грянула гроза, - Там встречали мы Мюрата: Ныне он смежил глаза! IV По обломкам славы шагает враг, Триумфальную арку повергнув в прах; Но когда бы с мечом Встала Вольность потом, То она бы стране Полюбилась вдвойне. Французы дважды за такой Урок платили дорогой: Наполеон или Капет - В том для страны различья нет, Ее оплот - людей права, Сердца, в которых честь жива, И Вольность - бог ее нам дал, Чтоб ей любой из нас дышал, Хоть тщится Грех ее порой Стереть с поверхности земной; Стереть безжалостной рукой Довольство мира и покой, Кровь наций яростно струя В убийств бескрайние моря. V Но сердца всех людей В единенье сильней - Где столь мощная сила, Чтоб сплоченных сломила? Уже слабеет власть мечей, Сердца забились горячей; Здесь, на земле, среди народа Найдет наследников свобода: Ведь нынче те, что в битвах страждут, Ее сберечь для мира жаждут; Ее приверженцы сплотятся, И пусть тираны не грозятся: Прошла пора пустых угроз - Все ближе дни кровавых слез! Перевод В. Луговского Примечания
1. Лабэдойер, Шарль (1786-1815), граф, один из первых перешел со своим полком на сторону Наполеона во время «Ста дней». После падения Наполеона был предан суду и казнен.
2. «Отважнейший из храбрых» – Ней, Мишель (1769-1815), маршал Франции. После «Ста дней» расстрелян Бурбонами.
3. А ты, в плюмаже снежно-белом… – Имеется в виду маршал Франции Иоахим Мюрат (1767-1815), сподвижник Наполеона, участник всех
наполеоновских войн. Расстрелян Бурбонами.
George Gordon Byron’s other poems:
- On a Change of Masters at a Great Public School
- To the Earl of Clare
- Lines Addressed to a Young Lady
- To Anne (Oh say not, sweet Anne, that the Fates have decreed)
- Stanzas to Jessy
3230
