On Glenriddell’s Fox Breaking His Chain
Thou, Liberty, thou art my theme; Not such as idle poets dream, Who trick thee up a heathen goddess That a fantastic cap and rod has: Such stale conceits are poor and silly: I paint thee out a highland filly, A sturdy, stubborn, handsome dapple, As sleek’s a mouse, as round’s an apple; Who when thou pleasest can do wonders; But, when thy luckless rider blunders, Or if thy fancy should demur there, Wilt break thy neck ere thou go further. These things premised, I sing a Fox, Was caught among his native rocks, And to a dirty kennel chained, – How he his liberty regained. Glenriddell, whig without a stain, A whig in principle and grain, Couldst thou enslave a free-born creature, A native denizen of Nature? How couldst thou with a heart so good (A better ne’er was sluiced with blood!) Nail a poor devil to a tree That ne’er did harm to thine or thee? The staunchest whig, Glenriddell was Quite frantic in his country’s cause; And oft was Reynard’s prison passing, And with his brother-whigs canvassing The rights of men, the powers of women, With all the dignity of freemen. Sir Reynard daily heard debates Of princes’, kings’, and Nations’ fates, With many rueful bloody stories Of tyrants, Jacobites, and tories: From liberty how angels fell, And now are galley-slaves in hell; How Nimrod first the trade began Of binding slavery’s chain on man; How fell Semiramis (God damn her!) Did first with sacrilegious hammer (All ills till then were trivial matters) For man dethroned forge ‘hen-peck’ fetters; How Xerxes, that abandoned tory, Thought cutting throats was reaping glory, Until the stubborn whigs of Sparta Taught him great Nature’s Magna Charta; How mighty Rome her fiat hurled Resistless o’er a bowing world, And, kinder than they did desire, Polished mankind with sword and fire; With much, too tedious to relate, Of ancient and of modern date, But ending still how Billy Pitt, Unlucky boy! with wicked wit, Has gagged old Britain, drained her coffer, As butchers bind and bleed a heifer. Thus wily Reynard by degrees, In kennel listening at his ease, Sucked in a mighty stock of knowledge, As much as some folk at a College; Knew Britain’s rights and constitution, Her aggrandisement, diminution; How fortune wrought us good from evil: Let no man then despise the Devil, As who should say ‘I ne’er can need him,’ – Since we to scoundrels owe our freedom. * * * * * * * * * * * *
1791
Перевод на русский язык
Стихи о том, как лис, освободившись от цепи, сбежал от Гленридделла
Пою тебя, свобода, ныне! Но не языческой богиней Ты предстаешь передо мной, Красуясь шапочкой смешной, А девкой сочною и сладкой Как мышь, проворною и гладкой, А по характеру – кобылкой, Брыкливой, резвою и пылкой, Что подчиняется, плутовка, Тому, кто ею правит ловко, Но при малейшем неуспехе Ломает шею неумехе. Теперь я расскажу о Лисе, – Его поймали в горной выси, – Как он, прикован к будке мерзкой, Опять обрел свободу, дерзкий. Гленридделл, как же, виг бесспорный, Ты доле рабской и позорной Обрёк создание Природы, Когда лишил его свободы Как привилегии первейшей, Того обидел, друг добрейший, Кто в этой жизни никогда Не причинял тебе вреда? Гленридделл, мимо твари пленной Ходил ты часто, вдохновенный, И о правах людей и наций Ты рассуждал под гром оваций, Когда к тебе по дням известным Сходились виги кругом тесным. И Лис наслушался историй О якобитах, и о тори, И о библейских древних царствах, И о позднейших государствах; О падших ангелах, о том, Как в ад пошли они потом; Как цепь Нимрод надел впервые На человеческие выи; А также, как Семирамида, Ехидна, гадина и гнида, Мужчин готовила для скучной Позорной роли подкаблучной; А Ксеркс, распутный, грязный тори, Коснел в разврате и в раздоре, Покуда вигам древней Спарты Не сдал экзамен – «Магна Чарта»1; Как древний Рим, теряя разум, Хотел врагов сдержать приказом, Но, оставаясь живорезом, Предпочитал огонь с железом; О датах главных и неглавных, О датах славных и не славных, Кончая сэром Вилли Питтом, Премьер-министром знаменитым, Что по-мясницки, точно тушу, Вскроил казну за милу душу. На сих дискуссиях публичных Речей наслушавшись различных, Коварный Лис прошёл всё это, Что курсы университета По части всяких конституций И реституций-контрибуций. Да, Чёрта – глупо ненавидеть, Поскольку нужно ясно видеть, Что люди низменной породы Завоевали нам свободы... * * * * * * * * * * * * 1791 © Перевод Евг. Фельдмана Все переводы Евгения Фельдмана Примечания
В основном источнике, которым я пользуюсь при переводе поэтических произведений Роберт Бернса, а именно The Works of Robert Burns. Wordsworth Poetry Library. 1994. – XXVI, 635 p. фамилия “Glenriddel” пишется двояко: по большей части с одним “l”, но иногда – с двумя. В «Словаре английских фамилий», изданном в Москве в издательстве «Русский язык» в 1986 году на с. 384 зафиксирована только фамилия “Riddell”, то есть, с двумя “l”. Разнобой в английской орфографии наложил отпечаток и на мои работы. Надеюсь, взыскательный читатель учтёт эти трудности и не будет слишком строг к переводчику. – Евг. Фельдман, 13 апреля 2016 года.
1. Великая хартия вольностей.
О лисице, которая сорвалась с цепи и убежала
от мистера Гленридделя
Свободу я избрал сюжетом –
Не ту, любезную поэтам,
Язычницу с жезлом и в шлеме,
Воспетую в любой поэме
Былых времён. Совсем иной
Встает свобода предо мной.
Она мне чудится игривой
Кобылкой юной, легкогривой.
Как яблоко, она крепка,
Как полевая мышь, гладка,
Но неумелому жокею
На всём скаку сломает шею
И, закусивши удила,
Умчится дальше, как стрела.
Теперь, перевернув страницу,
Я расскажу вам про лисицу,
Как меж родных шотландских скал
Охотник рыжую поймал
И как дала дикарка ходу
Из душной клетки на свободу.
Гленриддель, убежденный виг!
Зачем ты, изменив на миг
Своим идеям, дочь природы
Лишил священных прав свободы?
Как мог ты, преданный добру,
Бедняжку ввергнуть в конуру
И цепью приковать, как суку,
К берёзе, дубу или буку?
Гленриддель, честный гражданин,
Своей отчизны верный сын,
Прогуливаясь у темницы
Сидящей на цепи лисицы,
Ты день за днём, за часом час
С друзьями обсуждал не раз
Великие идеи века –
Права на вольность человека
И право женщины любой
Свободной быть, а не рабой.
Лисица чутко вам внимала.
Она наслушалась немало
О хартиях народных прав,
О судьбах королей, держав,
О якобитах, вигах, тори
И о кровавом их раздоре.
Она услышала рассказ
О том, что делалось до нас, –
Как ангелы в былые годы,
Восстав, отпали от свободы,
За что, покинув райский сад,
Попали на галеры в ад;
Как в голову пришло Немвроду
Цепями оковать свободу,
Как был закован пол мужской
Семирамидиной рукой
(Бог покарай Семирамиду
За эту тяжкую обиду!)
И как с тех пор, покинув трон,
Мужья бояться стали жён.
Лиса наслушалась историй,
Как древний Ксеркс – персидский тори –
Не знал важнее ремесла,
Чем резать глотки без числа,
Пока не объяснила Спарта
Ему, что значит «Magna Charta»;
Как диктовал указы Рим
Покорным данникам своим
И как полировал их нравы
Его огонь и меч кровавый.
Однако надо знать и честь, –
Примеров всех не перечесть, –
Но из плеяды знаменитой
Мы упомянем Билли Питта,
Что, как мясник, связав страну,
Распотрошил её казну.
Всё это слушала лисица
Как ревностная ученица.
Красноречивей сотни книг
Ей объяснил хозяин-виг,
Какой царит у нас порядок,
В чём наша слава, в чём упадок.
Она услышала, что зло
Добра немало принесло,
Поскольку жулики и плуты –
Творцы свободы пресловутой...
Перевод С.Я. Маршака
Все переводы Самуила Маршака
Примечание
Это стихотворение автором не закончено. – Примечание С. Я. Маршака.
Robert Burns’s other poems:
