Rudyard Kipling (Редьярд Киплинг)
The Old Issue
October 9, 1899
(Outbreak of Boer War)
"Here is nothing new nor aught unproven," say the Trumpets,
"Many feet have worn it and the road is old indeed.
"It is the King--the King we schooled aforetime! "
(Trumpets in the marshes-in the eyot at Runnymede!)
"Here is neither haste, nor hate, nor anger," peal the Trumpets,
"Pardon for his penitence or pity for his fall.
"It is the King!"--inexorable Trumpets--
(Trumpets round the scaffold af the dawning by Whitehall!)
. . . . . . .
"He hath veiled the Crown And hid the Scepter," warn (he Trum pets,
"He hath changed the fashion of the lies that cloak his will.
"Hard die the Kings--ah hard--dooms hard!" declare the Trumpets,
Trumpets at the gang-plank where the brawling troop-decks fill!
Ancient and Unteachable, abide--abide the Trumpets!
Once again the Trumpets, for the shuddering ground-swell brings
Clamour over ocean of the harsh, pursuing Trumpets--
Trumpets of the Vanguard that have sworn no truce with Kings!
All we have of freedom, all we use or know--
This our fathers bought for us long and long ago.
Ancient Right unnoticed as the breath we draw--
Leave to live by no man's leave, underneath the Law.
Lance and torch and tumult, steel and grey-goose wing
Wrenched it, inch and ell and all, slowly from the king.
Till our fathers 'stablished,, after bloody years,
How our King is one with us, first among his peers.
So they bought us freedom-not at little cost--
Wherefore must we watch the King, lest our gain be lost.
Over all things certain, this is sure indeed,
Suffer not the old King: for we know the breed.
Give no ear to bondsmen bidding us endure.
Whining "He is weak and far"; crying "Time will cure."
(Time himself is witness, till the battle joins,
Deeper strikes the rottenness in the people's loins.)
Give no heed to bondsmen masking war with peace.
Suffer not the old King here or overseas.
They that beg us barter--wait his yielding mood--
Pledge the years we hold in trust-pawn our brother's blood--
Howso' great their clamour, whatsoe'er their claim,
Suffer not the old King under any name!
Here is naught unproven--here is naught to learn.
It is written what shall fall if the King return.
He shall mark our goings, question whence we came,
Set his guards about us, as in Freedom's name.
He shall take a tribute, toll of all our ware;
He shall change our gold for arms--arms we may not bear.
He shall break his Judges if they cross his word;
He shall rule above the Law calling on the Lord.
He shall peep and mutter; and the night shall bring
Watchers 'neath our window, lest we mock the King --
Hate and all division; hosts of hurrying spies;
Money poured in secret, carrion breeding flies.
Strangers of his counsel, hirelings of his pay,
These shall deal our Justice: sell-deny-delay.
We shall drink dishonour, we shall eat abuse
For the Land we look to--for the Tongue we use.
We shall take our station, dirt beneath his feet,
While his hired captains jeer us in the street.
Cruel in the shadow, crafty in the sun,
Far beyond his borders shall his teachings run.
Sloven, sullen, savage, secret, uncontrolled,
Laying on a new land evil of the old--
Long-forgotten bondage, dwarfing heart and brain--
All our fathers died to loose he shall bind again.
Here is nought at venture, random nor untrue
Swings the wheel full-circle, brims the cup anew.
Here is naught unproven, here is nothing hid:
Step for step and word for word--so the old Kings did!
Step by step, and word by word: who is ruled may read.
Suffer not the old Kings: for we know the breed--
All the right they promise--all the wrong they bring.
Stewards of the Judgment, suffer not this King!
Перевод на русский язык
Баллада о старом Короле. 9 октября 1899 г. Начало англо-бурской войны
«Всё – как прежде, всё – бесспорно, –
молвят Горны, –
Хожен-хожен-перехожен
этот путь за много лет.
Вот – Король, его учили мы упорно».
(Помни Горны на болотах,
островок и Раннимед!).
«Нет – ни гневу, ни пристрастью! –
молят Горны, –
Виноват – пускай прощённым
отойдёт в загробный дол.
Вот – Король!» – поют безжалостные Горны.
(Помни Горны, помни плаху,
и рассвет, и Уайтхолл!).
* * * * * * * * * * * *
«Спрятал наш Король Корону, –
молвят Горны. –
Лжёт, как прежде, но сегодня –
на манер совсем иной.
Как же трудно, как же трудно, –
стонут Горны, –
Умирают Короли,
грозя войной и стариной!»
Он – Необучаемый! –
терпите, Горны!
Вам – греметь над океаном,
вам – упорно обучать!
Вы же – Горны Авангарда,
вы же, Горны,
Перемирье с Королями
поклялись не заключать!
Всё, что нам дала свобода,
наше Право, наш уклад,
Отстояли наши предки
много-много лет назад.
Право древнее, как воздух, –
мы не чувствуем его.
Нет Закона сверх Закона –
вот Закона существо.
Бритты, медленно, но верно
полномочия деля,
Их мечом, копьём, стрелою
отняли у Короля.
Пролились потоки крови,
но сегодня и сейчас
Наш Король – за нас; лишь первый
среди равных он для нас.
Такова цена свободы –
и немалая цена.
Наш Король – перед глазами;
наша выгода – видна.
Среди многих ясных истин
есть одна, что всех ясней:
Пусть Король живёт по Правде –
наши предки жили с ней.
Отвернись, когда к терпенью
призывая, воет раб:
«Время лечит!» или хнычет:
«Он далёко, стар и слаб!»
(Но свидетельствует время,
что за рабством и тоской
С каждым днём – всё меньше силы,
называемой мужской).
Презирай зовущих к миру,
что готовятся к войне.
Пусть Король живёт по Правде –
здесь и в чуждой стороне.
Презирай и тех, кто просит
ждать, когда уступит он:
Кровь униженного брата
здесь диктует свой закон!
Хоть Царём, хоть Президентом
пусть народ его зовёт,
Здесь единственное важно:
пусть по Правде он живёт!
Знаем мы, что с нами будет –
память прошлого жива –
Если вдруг Король наш старый
вступит в прежние права.
Он Свободой поклянётся,
но расставит слухачей,
Чтобы, вздох услышав каждый,
отмечали, где и чей.
Наше золото отнимет,
чтоб оружье закупить,
А самим носить оружье
не замедлит запретить.
Он Всевышним поклянётся,
а потом сместит судью,
Если волю не сумеет
навязать ему свою.
Соглядатаев поставит
у дверей и под окном:
Не смеются ли канальи
здесь над старым Королём?
Ропот, шёпот, и шпионы,
и тяжёлый, смрадный дух.
Тайны, взятки, мухи гадки –
мириады гадких мух!
В управленье – инородцы,
что ни клерк – то паразит,
Суд охотно продаётся,
Справедливость тормозит.
Молча вытерпим бесчестье
и насмешки чужака.
Станем родины стыдиться
и родного языка.
Под его пятой державной
мы – всего лишь только грязь.
Нас пригнут его наймиты,
возмущенья не боясь.
Волком будет в темноте он,
лисом выползет на свет.
Беззаконьям королевским –
ни конца, ни края нет.
Хмурый, скрытный, бессердечный
вождь хиреющей страны
Для земли готовит новой
ужас древней старины.
Мы давно забыли цепи,
но Король сказал: «Плевать!»
То, что деды расковали,
он опять велит сковать.
Всё пройдёт не по наитью,
не внезапно и не вдруг.
Мы заметим, как судьбина
завершила полный круг.
День за днём и шаг за шагом,
за словцом – ещё словцо, –
Глянь: Король-старик – у власти,
и смеётся нам в лицо.
День за днём, и шаг за шагом,
и последствия ясны:
Старики – у власти, мы же –
не видны и не слышны.
Правду нам пообещают,
ложь в избытке принесут.
Короля такого – свергнем!
Да свершится Божий суд!
© Перевод Евг. Фельдмана
25.08.-13.09.2012
Все переводы Евгения Фельдмана
Rudyard Kipling’s other poems:
- Последние из Лёгкой бригады • The Last of the Light Brigade
- Стихи о спортивных играх для «Альманаха двенадцати видов спорта» У. Ни-кольсона, 1898 г. • Verses on Games. To “An Almanack of Twelve Sports” by W. Nicholson, 1898
- The Declaration of London
- Then We Brought the Lances
- Brookland Road
4332
